Ищите женщину

– Мысль неплохая, – ответил Грязнов, – но, к сожалению, не для меня. Он отлично знает мое к ним отношение. Вот если ты сам… Но не уверен, что что-либо изменится. Легче отсечь.

– Каким образом?

– А вот это уж не твоя забота… Ну что ж, коли нет других путей, иди в партизаны и во всем положись на Петровича. И постарайся в ближайшие дни ворон не считать. Или что ты там считал? – И Грязнов ехидно захихикал – все ведь, негодяй, понял.

Потом Славка что-то довольно долго объяснял Гоголеву. Виктор слушал, мрачно поглядывая в окно, кивал, бурчал в трубку что-то похожее на «ага», вопросительно смотрел на Турецкого. Наконец сказал внятно:

– Все понял, Вячеслав. Думаю, получится. Привет. – Опустив трубку и обернувшись к Александру, покачал головой: – Да, ребята, однако, выбрали вы себе компанию. Ну-ну, поглядим. Он сказал, что ты обо всем поведаешь.

– Вот те на! – удивился Турецкий. – А о чем же он тебе говорил столько времени?

– Это наша техника, – уклончиво ответил Гоголев. – С ней я тебя познакомлю потом. В общих чертах. Да, еще он сказал, чтоб ты не мучился, копию с того дневника, что у тебя сперли, он снял. Ну давай присаживайся, сейчас распоряжусь насчет кофе и обдумаем наши дальнейшие шаги…

Повезло Турецкому в том плане, что начальник Питерского уголовного розыска находился сейчас в Москве. Работником он был неплохим, но человеком крайне осторожным. И уж во всяком случае о том, чтобы каким-то образом противодействовать фээсбэшникам, и помыслить не мог. А тут действия требовались не только умелые, но в чем-то и адекватные их наружке, то есть бесцеремонные и даже откровенно-наглые. В оперативно-поисковом управлении ФСБ лопухов, известно, не держат, там сохраняются «боевые традиции» бывшей «семерки». И разработку они тоже ведут грамотно. Правда, как нынче и повсюду, в каждом сосуде с медом обязательно присутствует добрая ложка туфты, объем которой порой не идет ни в какое сравнение с прежними временами. И тогда, конечно, врали, но чтоб так откровенно!… Особенно когда речь идет об агентуре, о ее количестве и, главное, качестве. Тут вообще сливай воду…

Гоголев правильно сообразил. Уж если за Турецким направили хвост из Москвы – причем им мог оказаться в вагоне кто угодно – и та голенастая девица, и ее «случайный» кавказский попутчик, и любой третий, четвертый – вагон-то велик, – то московские начальники наверняка рассудили следующим образом: зачем посылать эскадрон, когда можно воспользоваться услугами питерских гэбистов. Дать указание, а те пусть сами обеспечат. Они у себя дома, им проще. А москвичу останется лишь координировать их действия. Словом, если это все так, то в местном управлении уже известно, что «важняк» из столицы находится в угрозыске. И отсюда пойдет слежение. «Каковы в этом случае наши действия?» – задавал себе вопрос Гоголев, расхаживая по кабинету с чашечкой кофе в руках, и сам же отвечал:

– А мы в это время предпринимаем ряд отвлекающих маневров, после чего ставим «соседей» – исключительно из дружеского к ним расположения – перед целым рядом условий, хотите – принимайте, не хотите – ваше дело. Хуже нет, когда параллельное ведомство компрометирует твоих сотрудников…

– Это каким же образом? – Турецкий спросил с искренним интересом, хотя уже догадывался, о чем мог так долго говорить по телефону Славка с его решительным и авантюрным характером. А потом, надо же было дать возможность и Виктору Петровичу блеснуть идеями.

– Ну, к примеру, хвост идет за объектом, и в самый напряженный, решительный момент его аккуратно и очень вежливо останавливают сотрудники милиции и просят предъявить документы. Пока то да се, пока идут объяснения, извинения и прочее, объект испаряется. И такая ситуация повторяется с настойчивостью, достойной лучшего применения. Что делать? Надо договариваться. А на все это требуется время. И «важняк» тоже не на каникулы сюда прибыл: сделал свое дело и – в вагон. Только теперь с прикрытием. На случай голенастых девиц! – Гоголев не удержался и подмигнул. Надо же, и этот, стервец, туда же!

– Картинка симпатичная, – согласился Турецкий. – А ты-то сам не схлопочешь от собственного начальства за подобную самодеятельность?

– С какой же стати? Лично ко мне обратилось важное лицо из Генпрокуратуры, которое обнаружило за собой грубую и навязчивую слежку. Как я должен реагировать? Проверим. Если чего не так, извинимся, без проблем. Но закономерен и встречный вопрос: а известно ли об этом прокурору? Я имею в виду генерального. А где постановление? Нет, – засмеялся он, – тут от одной демагогии уши завянут. Это не мне, а им извиняться придется. А теперь давай о самой сути: кто, где и когда. Ты делай свое дело, я – свое.