Ищите женщину (СИ)

Подарок судьбы — не иначе! Мы ее в замке Черного Эльфа ищем, все углы обос… прошу пардону — обыскали, все щепочки во дворе перевернули, а она, извольте видеть, прынцессу изображает. И все бы ничего, но у меня появились вопросы. К местным богам, если кто не понял.

После того, как животворящий пендель вывел Темного из ступора, и он сумел свести глазки в кучку, жизнь понеслась стремительно. Для начала Его Темнейшество рыкнул на подданных, и те прекратили изображать статуи. Букетики из чахлых цветочков полетели в разные стороны, музыкальные инструменты убраны в чехлы, а мечи благополучно застряли в ножнах. Лерыч, легко взлетев по ступеням, ухватила гурию за руку и уволокла в замок. Я сделал вид, что не СЛЫШУ тоненького: «Прошка, спаси меня-а»! И: «Ой, наса Ляля наслась»! от Микоша. И даже слов Никоша: «Лерыч, ты ее убивать будешь»? сказанных с кровожадным интересом, предпочел не услышать. Вместо этого бережно взял под локоток Темного и повел его следом за подругой. Может быть, нам несказанно повезет, и мы избавимся от этого сбрендившего мира? Вернемся с Лерычем домой, закончим третий курс, тихо-мирно отдохнем на каникулах….

Не свезло…

Валерия

Не слушая, что там бормотала эта кукла, я волокла ее едва ли не за шиворот по длинному коридору. Мне нужна была комната, где можно было привязать эту свинку на короткую цепь, заткнуть рот хоть куском морковки, хоть луковицей, надавать оплеух и высказать, наконец, все, что я думаю.

— Лера, ты не можешь так со мной поступать! — пищала Лялька, болтаясь в кильватере. — Я Избранная! Я будущая Повелительница этого мира! Как только мы поженимся, я прикажу Темному Властелину вас казнить! Или выгнать в…. Куда-нибудь выгнать! Мне Эгле обещала помочь! Ой, ты же сейчас мне платье помнешь! Хочешь, я тебя статс-дамой назначу? Лера! ОЙ!

— Ага, вот это подойдет, — решила я, заглянув в одну из комнат. Самое то для убийства. Мрачновато, окно одно, узкое, под самый потолок. Второго выхода нет, занавесок, ковров, ширм и прочей рухляди и в помине нет. Несколько стульев, да большой письменный стол. Уж не знаю, для чего такое помещение в сказочном замке, но для моих целей — лучше не придумаешь.

— Сидеть! — рыкнула на подругу, пригвоздив ее к стулу. Содрала с нее широкий и достаточно длинный пояс, прикрутила к спинке. Лялька уже тихонько пищала на одной ноте.

— Молчать!

— И-и-и-к….

— Лерыч, что?

Прошка и Темный. И мальчишки.

— Дверь закрой. Ага. Парни — на диванчик сели и молчим. Ваше Темнейшество, позвольте вам представить ту самую избранную, которую ваши боги прислали вам в качестве супруги.

— Ап….

Рожу Темного надо было видеть. Описать — не в моих скромных силах. Тут тебе и изумление, и возмущение, и восхищение — не знаю, кем именно.

— Что — берете? Вам завернуть, или так, на плечо и в спальню? Учтите, что она все еще девица, так что будьте нежны. И это…. Ротик заткните, если не хотите умереть от счастья. В смысле, от трескотни.

— Лерыч хочет сказать, что Ляля молчит только тогда, когда у нее ротик занят чем-нибудь вкусным, низкокалорийным и в то же время питательным. Насколько я знаю, она даже во сне разговаривать ухитряется, — вставил Прошка.

А ресницы-то у Темного какие-е! Длинные, черные, пушистые! Зачем мужику такие ресницы, кто бы мне сказал! Хлопает ими так, что ветер поднимается. А по подбородку струйка крови стекает. Не иначе — язык от счастья прикусил.

— Лерыч, а ты ее убивать не будешь? — тихонечко вякнул Никош. — А Мик сказал….

Что там сказал Мик, мы узнать не успели. В комнате, кажется, стало еще темнее и теснее. Три мужика вывалились из портала. Орк, Арониэдиэль, и еще один. Этого я раньше не видела.

— Папа?! — совсем тихо пропищал вдруг осипший Ник. — Папа, это ты?! А мама? Мама где?

Видимо, когда-то пришелец был довольно крупным мужчиной неизвестной расы. Не человек — видно невооруженным глазом. Не орк — кожа вполне себе обычного цвета. Волосы длинные, собраны в хвост. Цветом не то серые, не то бурые, а глаза цвета весеннего неба. И да — лицом неуловимо похож на наших арибасят. И кто ж он тогда? Взрослый арибас? А чего такой тощий?

— Это их Прародитель, — прошептал в моей голове голосок нашей Злотинки. — А тощий — потому что ему никто не посылает молитв. Манны не хватает, понимаешь?

— Понимаю. А чего ты опять снеслась? То неделями не появляешься, то во все щели лезешь….

— Грубая ты, — вздохнула Злотинка. — Я хочу тебе помочь. Ты же хочешь стать Повелительницей?

— Лерыч! Что с тобой? — кинулся ко мне Прошка, и я поняла, что чуть не брякнулась на пятую точку.

— Злотинка, — прошипела, с трудом удержавшись от нецензурной брани. — Прош, я уже запутался, кто и во что тут играет. Может, ну их к какой-нибудь матери, и пусть сами разбираются: кто тут кому папа, мама, боги и демоны.

Прошка только хмыкнул, кивком указав на нашу сияющую:

— А эту Властелиншу, мать ее инфузорию в туфельках, тут бросим?

Я только вздохнула. Бросила бы, да совесть клятущая не позволит. Эх, была не была!

— Минуту внимания, господа! Сегодня на арене весь вечер трио «Бандерлоги»!

Что я несу, люди добрые! Что я несу!

— Лерыч! Лерыч, ты чего?!