Ищите женщину (СИ)

— Нариен?! — робко сказал кто-то из эльфов.

— Ответ неверен! — сурово отрубил Рус.

Команды замерли в шаге от вожделенной башни. Замерли зрители на трибунах. Даже Темный Властелин замер.

— Как это — неверен? — высунулся из пушистого облака Арониэдиэль.

— Почему — не верен? — шагнул на поле Орк.

— Это мы дали имя Миру — прыгнул откуда-то из кустов здоровенный арибас — Тэрри.

— А вот и нет!

Ко мне, ухватив за руки отца и младшего брата, торопливо шагал Никош.

— А воть и неть! — радостно подтвердил Микош, отцепившись от брата и тут же вскарабкавшись мне на руки.

— Нам мама рассказывала!

— Дя! Мама ассказивала! И Лелись

— Да что вам мог рассказать Лерыч, если он и вовсе не из этого мира?! — возмутился произволом Арон. Это Я! Я перенес сюда и Лерыча вашего, и Прошку! И даже эту! Свинку морскую!

— Кого перенес — того и бойся, — меланхолично заявил Лерыч, возникая на берегу озера. — А Мир и в самом деле имеет истинное имя, как и его Хозяйка.

— Какая еще Хозяйка?!

Огненно-красная сфера соткалась посреди поля. Дрогнула, качнулась, медленно растворилась, и перед изумленной публикой предстала Эгле. Темные волосы, поднятые с висков золотыми заколками, рассыпались по плечам в продуманном беспорядке. Карие глаза сверкают гневными молниями, идеальной формы брови сведены на переносице, делая ее….

М-м-м-м…. Не особо привлекательной, если честно. Вот фигурка почти идеальна. Темно-синее сари с золотой каймой выгодно подчеркивает изгибы и выпуклости.

— Ага, наша Ляля краше, — согласно кивнул мне Лерыч. — Счас права качать будет. Отобьемся?

Я только хмыкнул.

Глава двадцать пятая

Валерия

Кто бы сомневался: те же и Боги. Вылезли из своих схронов.

— На это и был расчет, — тихо шепнула Злотинка. — Мне нужно было, чтобы пришла Эгле. Пришла пора объяснить этой зазнайке, кто есть кто.

Она помолчала, а потом добавила:

— И наказать за то, что довела моего мальчика до нервного срыва.

— Эм-м….

А вот такого поворота я не ожидала. Как-то не укладывалось в голове, что Живая Планета и Темный Властелин могут состоять в подобных отношениях. Хотя…. Если исходить из земных понятий не в бытовом плане, а в глобальном….

— Лерыч! Куда тебя понесло в дебри философии?

— А бес его знает, Прошка. Но, кажется, связь Злотинки и Темного имеет вполне понятное объяснение.

— Для бестолковых можно повторить?

Я отмахнулась.

На поле, между тем, начало что-то неуловимо меняться. Исчезла куда-то башня, втянулось под землю ледяное озеро, прихватив с собой раковину. Русаленок остался, обретя при этом ноги. Чешуя, правда, никуда не делась, превратившись в весьма экстравагантные штаны. Не долго думая, он спрятался за спиной Стеша. Арибас повел плечами, которые мгновенно раздвинулись, налились мощью и заиграли мышцами. В противовес собственному Покровителю, который по-прежнему был тощим и зыбким каким-то.

— Какая еще Хозяйка?! — величественно повторила Эгле, изящно ступая на траву нашего стадиона. — Когда мы пришли сюда, на эту планету, она была пуста и безжизненна.

Эх-ма, кутерьма! Накрылся наш турнир медным тазиком. И не то, что я против, вовсе нет. Но божественные разборки в мои планы не входили. Ан, вот они. Боги, маму их Вселенную. Стоят кучкой, в затылках чешут. Эгле в центре их группки замерла, вся из себя такая утонченная, изящная — прямо таки гури-пери. Или в индийской мифологии — небесная дева, апсара.

Стоят они, значит, переглядываются. А из светлого облака выходит женщина. Высокая, статная, зрелая. В расшитых одеждах, голова покрыта вышитым платом. Женщина Позднее Лето. У которой в саду и огороде уже созревают плоды, закрома готовы принять урожай, а дом сияет чистотой и нарядными ткаными половичками, а окна украшают затейливые кружевные занавески. И стол прямо-таки ломится от яств…. М-да….

— Не может быть! Нет! Тебя уже не должно быть! — испуганно заверещала вдруг Эгле. — Мы же…. Я же…. Орк! Тэрри! Вы должны были ее уничтожить!

— З-з-злотинка?! — растерянно пробормотал Тэрри. — Мы это…. Мы не… Ты же исчезла тогда! Ну, тогда, помнишь?

— Я-то помню, — печально сказала Злотинка низким грудным голосом. — Я-то помню, а вот вы забыли, что пришли не хозяевами, а в гости.

— Лерыч, ты хоть что-то понимаешь? — напряженно сказал Темный, встав рядом с нами. — У меня голова кругом. Я помню эту женщину, Лерыч. Или очень на нее похожую. Я даже помню, как она пела мне странную песню. Я тогда был болен…. Кто она, Лерыч?! Ты знаешь ответ, скажи же мне — кто она?

Я только вздохнула.

— Знаешь, Темнейшество, в нашем мире есть такое понятие…. Или не понятие…. Я бы сказал — оно основа всего сущего в нашем мире. Мы зовем ее Мать сыра Земля.

— И у вас все хорошо в мире?

И что тут ответишь?!

— Нет, Ваше Темнейшество, — встрял в разговор Прошка. — В нашем мире тоже забывают, что Земля — это не только поля и огороды, а еще и живой организм, которому больно. А мы просто глупые и жестокие дети, которые живут по принципу: «после нас — хоть потоп».

— Вам повезло, Темнейшество, что ваша планета все еще живая, — тихо сказала я.

И тут мир дрогнул.