Ищу мужчину среднего возраста

Батарея садилась как-то слишком быстро, Вероника положила трубку, перекрыв доступ к речам Малибу, и на том конце, видимо, обиделись. Но ей было плевать, нужно узнать свое месторасположение и выбраться наконец из этого проклятого леса! Войти в интернет и определить геопозицию у Вероники не получалось…

Ревность

Лера просматривала новости и разбиралась с бумагами, когда краем уха услышала информацию о подписании договора о нефтяном балансе и фамилию Ивана. Она вздрогнула и уронила ручку, и кот, уже пробиравшийся к ней на колени, рванул в неизвестном направлении, издавая звуки, похожие на топот копыт.

Она сделала звук погромче (в это время на кухне что-то грохнуло и раздалось громкое «Мяяяяу!»), и тут увидела сидящих за столом переговоров чиновников, а среди них — Ивана с какой-то девицей. Женщина вела себя по-деловому уверенно, сидела ровно и прямо, перед ней лежала папка с документами.

Потом еще пару секунд показывали фуршетный зал, но и этих мгновений Лере хватило, чтобы увидеть его, Ивана, и ее, девицу, глядящих друг на друга!

Вот как! А как еще могло быть? Она отстранила от себя того, кто был ей нужен больше всего на свете, наговорила глупостей, и почему он не может себе позволить приударить за какой-то чиновницей? То, что он приударил, она не сомневалась — слишком хорошо знала этот взгляд, как бы холодный, и в то же время притягивающий.

Ревность начала душить как змея. Стало тяжело дышать, и слезы набегали на глаза. Она никогда не думала, что может быть так больно от собственных мыслей, от представления того, чего, возможно, и нет вовсе.

Лера сидела в глубоком кресле в углу комнаты, поджав под себя холодные ноги. Жар во лбу сменялся колючим холодом. Губы искусаны. Случайно посмотрев в зеркало, заметила, что у нее нет глаз. Есть черные провалы огромных зрачков на восковом остром треугольнике лица.

Она пошла на кухню, быстро выкурила сигарету, пнула ногой равнодушный холодильник, испугав до полусмерти кота, налила из-под крана воды в стакан. Но попила почему-то «Боржоми» прямо из бутылки, вернулась в комнату и стала отрывать от напечатанной платежки маленькие кусочки.

Никогда не ожидала она такой бури эмоций от себя, обычно засовывающей чувства куда подальше. Но ведь сейчас с ней никого нет, а, казалось, что видит и слышит весь мир!

Воображение, как карандаш художника, боящегося не успеть изобразить свое видение жизни, живо рисовало ей, как там у них все происходит. Как они после фуршета едут в роскошный отель. Она чуть пьяно мурлыкает, растягивает слова, просит еще вина. Он молча берет телефонную отельную трубку, набирает три цифры, и оттуда говорят: «Да, господин».

А на его лице в это время появляется полуулыбка, и глаза блестят холодным блеском, который так притягивает светских девиц из его круга, где мужчины носят туфли и запонки от известных кутюрье, а женщины — черные платья от Шанель.

Потом на блистающей никелем маленькой тележке привозят все, что она пожелала, и вот они в постели!..

Это удивительно, но в интимные моменты Иван был обыкновенным, простым смертным, который говорит добрые слова, делает привычные жесты или молчит. Тогда Лере кажется, что он обычный человек, а не какой-то гигант мысли, и знает далеко не все в жизни.

Она хорошо помнила минуты, в которые он «ничего не знает», и это теперь надолго засело в ее памяти, и даже вот к чему привело — она ревнует как истеричная барышня. Вспоминает эти минуты, и как будто кровь выливается из ее тела и течет по паркету. Ей представилось, как красные лужицы затекают под кресло, и скоро уже затопят кровью соседей снизу. Какой бред!

Лера была с ним, это было, было! А теперь вместо нее с ним эта девица с губами, похожими на алое сердечко! Больно и плохо… все плохо. Как бы не спятить! Но сегодня от любви не умирают.

Теперь не умирают от любви,

Насмешливая, трезвая эпоха.

Лишь только падает гемоглобин в крови,

И без причины человеку плохо.

Так написала поэтесса Юлия Друнина.

Ничего себе — без причины! Причина очевидна — это позорная истеричная ревность, это «кровь под креслом», это мозг навыворот!

Больно засосало в желудке. Ярость вытянула из нее все силы, измучила и превратила в изорванную платежную ведомость.

Лера не ложилась спать — все равно не уснет. Она молила Бога, чтобы скорее прошла эта бесконечная ночь неведения. И еще о том, чтобы он оставил ей единственного любимого человека.

Он придет на помощь в трудную минуту, решит все ее проблемы; даст много денег, если они закончатся; принесет апельсин, если вдруг захочется! И даже доставит его наперед, на всякий случай, чтобы она проснулась, а фрукт — вот здесь, невозможно оранжевый, солнечный и сладкий. И от него сразу становилось бы сладко душе, измученной мыслями и долгими раздумьями.