Ищу мужчину среднего возраста

Но это было только начало. Следующая супруга доктора Настойкина обожала, она была преподавателем медучилища и ходила с ним в прозекторскую. Женщину не коробили чаепития в этом кабинете, просто добил сверхмощный педантизм любимого. Когда она однажды в шесть утра вышла на кухню попить воды, а муж в очередной раз застелил супружеское ложе, женское сердце не выдержало. Они развелись.

Следующие две жены тоже были милыми особами, но расстались с ним быстро и безболезненно. Наверное, потому что Антон Павлович был все же безобидным и не мог вызывать злость или ненависть. У него случались вспышки гнева, но проходили они за пять минут и ровно ничего не значили — доктор оставался добрым и милосердным человеком.

Жизненным кредо Настойкина было желание помогать душевно больным людям, именно поэтому он изобретал лекарства и испытывал их на своих пациентах. Как известно, на каждый препарат нужно получить сертификат, а это дело долгое и нелегкое. Одно из таких средств доктор и собирался ввести Анне Ивановне в последнюю ее ночь в лечебнице.

— Я объяснился с женой, — вдруг сказал Глеб.

— И что? — спросила Вероника. — Соврал ей, что поехал в командировку?

— Нет, вернее, это она со мной объяснилась, сказала, что уезжает. У нее, понимаешь ли, уже давно другая любовь.

— Ты расстроился? — не моргнув глазом спросила Вероника.

— Я расстроился, что она не сказала мне об этом раньше, а так бы давно забрал тебя к себе.

За кустами прямо в заросли папоротника въехала машина Алексея, он вышел из нее со своим псом, подошел к Анечке и взял за руку. Та перестала шмыгать носом и прижалась к нему, грудь ее вздымалась как у русской красавицы Василисы из старого фильма о Кощее Бессмертном.

Иван сказал, что уже скоро все станет известно, нужно еще немного подождать. Чего именно они ждут — подруги не знали, а у мужчин спрашивать бесполезно.

Так все прохаживались возле воды — загадочный Иван с обновленной Лерой и притихшие Алексей с Анечкой. Глеб и Вероника на перевернутом бревне беззаботно и лениво перебрасывались словами.

* * *

Компания уже разбрелась по берегу, ветер шумел в молодых осинках, когда к ним подъехала еще одна машина, из которой вышел немолодой симпатичный мужчина.

— Шмелев, — представился он всем, и стало понятно, что ничего не понятно.

Он открыл пассажирскую дверь и за руку вывел миловидную женщину, которая постоянно улыбалась, и в ней очень трудно было узнать Анну Ивановну. Из другой двери вышел еще один человек лет шестидесяти, крепкий, темноглазый, с сединой в шевелюре. Он раскачивающейся походкой подошел к группе на берегу.

— Васенька, вынимай из машины мангал, — сказала Анна Ивановна.

Все молчали, говорить никто не мог. Шмелев поздоровался с мужчинами за руку, женщинам поклонился и пошел доставать мангал, потом настала очередь его приятеля.

— Александр Бочкин, бывший старший помощник капитана судна «Кронштадт», друг Бортника, — представился он, внимательно осмотрев компанию.

Лера открыла рот, Анечка немедленно заплакала, Вероника икнула.

— Погодите, это что за представление? — первая пришла в себя все же Вероника. — Где вы все были семь лет?!

— Давайте сначала костерок разожжем, а потом уже все остальное.

— Вот уж нет, — ответила за всех женщин Вероника. — Давайте-ка рассказывайте, сколько можно мучить нас информационным голодом? Хотя не мешало бы уже и шашлычку, и коньячку…

Костер горел, вокруг него расположилась довольно многочисленная группа единомышленников, друзей, разведчиков, сыщиков, правдоискателей, словом, своих людей. Все почему-то стояли вокруг костра — какое-то торжественное чувство не давало им сесть на поваленное предприимчивыми туристами толстое дерево.

Незадолго до этого мужчины вскрыли дверь старой рабочей бытовки, извлекли из-под шифера почти развалившейся крыши судовой журнал, как называл отец Леры журнал учета поставок.

Среди записей был список строительных материалов, который Петр Бортник готовил для встречи со Шмелевым. Когда мужчины отправлялись на рыбалку, от списка была оторвана верхняя часть листа со словом «Шмелев?», а дальше шли наименования товаров и их цены, которые вместе складывались в украденную сумму.

Вся земля вокруг бытовки была перекопана, а пол внутри просто взрыт, как будто в нем поселилась семья кротов — Володин так и не снес (и не сжег!) бытовку, но перекопал все вокруг, надеясь отыскать документы. Внутри он уже давно все перерыл, в доме Бортника и во времянке ему тоже найти ничего не удалось.

Вынутые из-под крыши записи весили примерно на восемь лет тюрьмы, а за убийство Петра Бортника Володину грозило намного большее.

Глеб с Сан Санычем рассказали присутствующим, что медсестра Таисия, она же жена Червякова Алиса, чудом превратившаяся из блеклой лягушки в царевну, все эти годы была любовницей Володина и передавала ему новости об Анне Ивановне, а заодно и обо всех розыскных делах трех неуемных подруг. Она подслушивала и выведывала информацию у своего мужа-пенсионера, который продолжал общаться с сослуживцами.