Ищу повод жить (сборник)

– Поголовно! – заверила Аня. – Она пошла первой сдавать и ничего не ответила. Преподаватель говорит: «Вы ничего не знаете! Ставлю Вам двойку!» А она в ответ: «Как двойку? Я через всю страну ехала сдавать научный коммунизм не на двойку! Я, Майстровская Валентина Ивановна, всецело поддерживаю, уважаю и одобряю политику дорогого правительства, горячо люблю свою родную Коммунистическую партию и её Центральный комитет! А Вы мне за это двойку? Да сказать кому – не поверят! А придётся, наверно, сказать!»

Любимов захохотал.

– Вот и тот экзаменатор тоже сначала захохотал, а потом сделался серьёзным, собрал зачётки и всем поставил пятёрки, – подытожила Аня.

– Да! Оказывается, столько интересного творилось за моей спиной!

– Почему за спиной? Всё на виду было, только Вы почему-то никогда ничего не замечали. Я, например, на Вашей лекции однажды пошутить попыталась, чтобы скучную тему скрасить (как сейчас помню, о многочленах речь шла), так Вы мел уронили, а потом так свирепо посмотрели на нас, что мы притихли, как первоклассники.

– Значит, сложилось впечатление, что я человек минорный?

– Скорее, озабоченный, – вырвалось у Ани, и она, спохватившись, что брякнула не то, добавила: – Вы всегда грустный.

Евгений вздохнул и, посмотрев на Аню, подумал: «Чем-то она меня трогает…» Его вдруг неожиданно пронзило желание выговориться этой смешной девчонке, развлекшей его студенческими байками. И он сказал:

– У меня с женой почти всё время не ладилось, поэтому я и был такой озабоченный. А сейчас она уже год не живёт с нами. Встретила «настоящего» человека, хотя это уже не первый «настоящий» человек в её жизни.

– Вы сказали «не живёт с нами»? – спросила Аня.

– Со мной и дочкой.

– Она оставила дочку?!

– Да! Сказала, что её новый муж не хочет чужих детей.

– Бедная! – ужаснулась Аня. И непонятно было, кого она жалеет: дочку, брошенную матерью, или несчастную жену, сознательно лишившую себя родительских прав и обделившую себя детской лаской.

– Сначала жена часто навещала девочку, даже плакала, а потом успокоилась, сказала, что я хороший, надёжный отец. И она, не боясь за ребёнка, может уехать с новым мужем. А я ради дочки готов вернуться к прежнему.

– Почему Вы мне решили рассказать об этом? – тихо спросила Аня.

– Не знаю. С одной стороны, наваждение какое-то. Наверно, действительно лес заколдованный. Такое впечатление, что на свете, кроме нас, никого нет, только этот лес, сумасшедший снегопад и мы. И неизвестно, выйдем ли мы из этого леса. Вот и получается, что поделиться мне больше не с кем. А с другой стороны… – Евгений замолчал.

«…мне почему-то легко и просто с тобой», – закончил он мысленно.

Аня была ошеломлена. Она никогда бы не подумала, что у этого красивого, внешне благополучного человека может быть столько проблем. В её душе шевельнулось что-то тёплое. «Это, наверно, жалость», – подумала она.

Долго шли молча. Природа, завораживающая своей таинственностью, словно вела их к одной общей цели и обещала, что когда они дойдут до этой цели, каждый из них решит, наконец, свою трудную задачу.

Снег падал и падал. Ане казалось, что лес бесконечен и ступать по нему придётся целую вечность. У неё вдруг возникло необъяснимое желание – идти и идти сквозь снегопад навстречу неизвестности рядом с этим человеком, к которому она была несправедливо равнодушна целых пять с половиной лет! Сердце Ани сжалось от этого открытия.

А потом… произошло невероятное! Они заговорили почти одновременно. Перебивали друг друга, горячась. Спорили и соглашались. Ссорились, как будто были близко знакомы тысячу лет. Говорили обо всём…

Лесная дорожка словно сближала их, становясь всё уже и уже. Ели с тяжёлыми от снега ветвями всё ниже и ниже склонялись над ними. Природа как будто давно знала их и специально устроила эту предновогоднюю фантазию, чтобы соединить этих двоих, достойных счастья, но обделённых им.

– Ой! – вскрикнула Аня, когда к ней за шиворот начали падать с дерева комья снега.

Она инстинктивно наклонилась и… уткнулась ему в грудь. Это прикосновение было настолько жарким, что Ане показалось, будто вместо холодных струек под шарфом начала разливаться горячая вода. Он осторожно начал вынимать снег из-за воротника Ани, не разжимая нечаянных объятий. Обоим показалось, что вокруг всё стихло и замерло.

Высокая ель, словно выражая недовольство робкой, незадачливой парочкой, шумно отряхнула свои могучие лапы, направив снежную лавину на неё, как будто призывая: «Да обнимитесь вы, наконец, по-настоящему! Для чего вы вошли в такую красоту?!»

Евгений и Аня вцепились друг в друга и сжались в один комок, а ель, словно обрадовавшись их близости, начала рьяно забрасывать их пластами снега, уложенными снегопадом. Освободив себя от красивого, тяжёлого груза, ель ещё долго облегчённо покачивалась, как бы одобряя произошедшее: «Ну наконец-то! Теперь вы никуда не денетесь друг от друга! Это судьба!»

А дальше… был первый настоящий поцелуй в жизни Ани. Она впервые поняла, что такое взаимность.