Ищущий, который нашел (СИ)

Белая полоса света из открытой двери, расширяясь, била по глазам. Темные коридоры замкнулись за спиной, лишая меня возможности отступить, да я и не собирался. Комната была абсолютно белой. Никаких предметов мебели кроме большого куба посреди залы, свет из окон отражался от его граней, разбрызгиваясь по стенам и образуя царственный ореол для того, что некогда было абсолютным светом. На миг я задержал дыхание, пока глаза привыкали к ослепительно-белому свечению, делающему всю залу похожей на большой светильник. От Венца исходили потоки, давящие на меня и призывающие пасть на колени. Они ощупывали меня, проникали сквозь меня, выискивая слабые места, пульсируя и осматривая. Я не мог поднять голову, чтобы посмотреть на предмет, приносящий столько зла. Лаурон сказал, что пиявка сосредоточена здесь. Я закрыл глаза, стараясь не обращать внимания на пробивающиеся под веки ослепляющие лучи. Постарался расслабить тело, впуская в себя потоки. И вдруг закричал, как от укола раскаленной иглой. Чернота сжигала все пространство вокруг. Ослепительно-белый был равнозначен черному, абсолютной тьме. Меня вывернуло наизнанку, ощущение было, словно содрали кожу. Я крепко сжал зубы, стараясь не закричать. А когда открыл глаза - увидел Венец. Тот же материал, напомнивший мне мою коронацию, холодные айсберги яшинто и амулет вечной любви, врученный в дар с холодным сердцем. Я сделал шаг вперед, протягивая руку. Что ты есть, кусок ледяного камня, ловившего тогда ласку лунных лучей? Ты несешь справедливость или хаос? Боль или блаженство? Или ты просто орудие? Инструмент, способный служить для разных целей? Пожалуй, последнее вернее всего. А'рантьяки ведь были тогда полны любви и света. Я вспомнил, что насторожило меня в их нынешнем облике: синие глаза стали серыми и пустыми. А что же с вашей создательницей? Впрочем, это не играет роли. Сейчас моя очередь делать свой решающий ход. И пусть он приведет к благополучному финалу. А если нет - что ж, я сделаю все, что могу.

Я шагнул совсем близко к Венцу. Странно, об его охране никто не позаботился. Я протянул руку, чтобы коснуться его, но Венец вдруг дрогнул. Точнее, дрогнул воздух вокруг него, толкая меня.

- Ты принадлежишь мне, Виктор. - Голос внутри меня и вокруг, словно я обезумел. Хм, нелепая фраза, но чего ожидать от Венца? Инструмент, всего лишь инструмент.

- Это ты принадлежишь мне, - ощущая себя ненормальным, произнес я, делая шаг ближе. А потом схватил Венец и ударил его о белый мраморный пол. Плиты жалобно застонали, трескаясь, а на тончайшем материале не осталось ни царапины. Боль с новой силой ожгла меня, заставляя согнуться пополам и упасть рядом на пол. Дверь со скрипом отворилась, и в залу вошел грузный мужчина в строгом, но дорогом камзоле нового покроя. Одежда странно смотрелась на пухлом неуклюжем теле, строгость не шла к мягкому лицу со щенячьими падающими глазами и большим носом. Я задыхался на полу, пронзаемый все новыми волнами боли от венца. Теодуш подошел совсем близко. Встал рядом, глядя сверху вниз.

- Вы все так же хотите создать утопию? - поинтересовался он, наклоняясь к моему перекошенному лицу. Пиявка вихрилась над нами, теперь я ясно видел ее на искусственно-белых стенах комнаты. Над Теодушем и в венце. Венец словно бы излучал пиявку, я ощущал ее злобную усмешку совсем рядом, не в силах глотнуть смрадного воздуха, я задыхался, боль ломила все тело, а ужас перед беспросветной тьмой нарастал.

Я не отвечал. Да и сил не было. Теодуш вздохнул, помялся немного, а потом вынул из висящих на поясе ножен, выглядящих так неуместно для его неуклюжего тела, меч. Длинный, узкий, с красивой узорной гардой и длинной рукоятью. Я тяжело дышал, собираясь с силами. Пиявка скалила пасть, насмехаясь надо мной. Я принадлежу тебе, мразь? Нет, ты ошибаешься, это ты - лишь пешка в моей игре. Как и я - пешка в чьей-то, еще большей игре. И я не должен подвести игрока. Все, что мне оставалось - это перекатится по полу, уворачиваясь от удара клинка. Меч отражал белое свечение.