Искалеченные

– Честно говоря, я на это надеялся, – Рэймонд усмехнулся и подошел к кровати. Он опустил взгляд и за один миг стал серьезным. – Доктор сказал, чтобы ты носила повязку, как минимум неделю. Где бинты?

– В душевой, – ответила я, а через секунду мои щеки запылали. Почему-то рядом с Рэймондом это происходило слишком часто.

Рэймонд заглянул в ванную и вернулся с повязкой. Присев на койку, он положил мою ногу к себе на колени.

– Я читала договор, – я серьезно посмотрела на Рэймонда, – как только получу деньги за статьи – я отдам тебе деньги.

В ответ Рэймонд категорично заявил:

– Даже не поднимай эту тему. Если бы не я, ты бы не оказалась здесь.

С этими словами он достаточно ловко начал обматывать эластичный бинт вокруг моей лодыжки.

– У тебя намного лучше получается, чем у меня, – заметила я.

Я наблюдала за Рэймондом, пока он сосредоточился на бинте, и находила это зрелище привлекательным. Его движения были четкими, умелыми. Татуированная ладонь Рэймонда с разбитыми костяшками касалась моей оголенной кожи на лодыжке, и под его теплой кожей по мне пробегали приятные импульсы. А когда его пальцы замирали, проверяя, насколько туго бинт стягивал ногу, я отказывалась верить в происходящее.

Разве могло так случиться, что этот красивый парень не только внешне, но и душой, заботился обо мне?

Неужели Линдси Коултэр в кои-то веки повезло, и ей достался выигрышный в лотерее билет? Татуированный, высокий, темноволосый билет с широкими плечами и не менее широкой душой.

Я ущипнула себя и поморщилась от боли. Рэймонд не был плодом моего воображения. Он в самом деле сидел напротив и его темные глаза вводили меня в гипноз.

– Ты волнуешься? – увидев, как загорелись мои щеки, Рэймонд притянул меня к себе. – Не надо.

Я сильнее прижалась к нему, чувствуя тепло, скрывающееся под его толстовкой. Мы сидели неподвижно, и каждый из нас боялся нарушить этот момент.

– Мне не терпится увидеть тебя с мокрыми волосами после душа, – прервав тишину, Рэймонд посмотрел мне в глаза.

Я замерла. Говорящий сентиментальности Рэймонд Стэлфорд очень редкое явление, и не хотелось его прерывать. Хотелось запомнить это мгновение, когда я не смела ожидать чего-то большего.

Глава 25. Хэппи энда не хватит на всех

Линдси

Англичане считают, что кошка черепахового окраса защищает от болезней и невзгод. В Штатах полагают, что трехцветки приносят в дом деньги. Кто сочиняет эту чушь? Мой пустой кошелек и перебинтованная нога красноречиво говорят об обратном.

Мой пушистый "талисман счастья" по кличке Фрэнки вольготно развалился в кресле и громко мурлыкал. Его золотистые глаза в обрамлении рыжего и черного окраса выражали высшую степень удовлетворенности. И в целом по расслабленной позе кота можно было судить, что Фрэнки дал "добро" на новое жилище.

От созерцания кота меня прервал Рэймонд, появившийся в гостиной.

– Фрэнки понравилось у тебя, – я подняла голову и посмотрела на него.

– У нас, – поправил меня он.

У нас.

От двух простых слов в моей груди разлилось тепло, и я готова была замурлыкать гораздо громче своего кота.

Тем временем, Рэймонд приблизился к дивану, на котором я лежала, и подложил мне за спину еще одну подушку. Я благодарно ему улыбнулась и вновь оглядела гостиную.

Ее стены были отделаны темно-коричневым кирпичом, одна из них была полностью скрыта массивными полками с книгами. Я представила, как смогла бы провести один из вечеров. Или бы выбрала детектив и погрузилась в чтение, удобно устроившись в кресле рядом с панорамным окном с видом на сумеречный Бостон.

Идеально.

Или другой вариант. Я и Рэймонд легли бы на ковер с пушистым ворсом и смотрели бы на потолок. На нем бы мелькали кадры какого-нибудь старого фильма через проектор, но совсем скоро я бы потеряла интерес к кино и сосредоточила внимание на Рэймонде. На его глазах и губах…

От своей разыгравшейся фантазии я протяжно вздохнула. Линдси, что за гребаная сентиментальность?

– Я еще не успел ничего приготовить, но мы можем заказать пиццу или что-нибудь из корейской кухни, – предложил Рэймонд. – Что будешь?

«Что-нибудь покрепче и погорячее», – вертелось на языке, когда я молча разглядывала стоящего передо мною Рэймонда.

Он уже переоделся в серые спортивные штаны и простую белую футболку. Но даже в обычной одежде Рэймонд выглядел первоклассно.

Его накаченные мускулы и черные линии татуировок просвечивались сквозь белоснежную ткань. Нательные рисунки представляли собой узоры, которые переплетались между собой и тянулись вверх, заканчиваясь примерно на середине шеи.

Я проглотила застывший в горле ком. Одомашненный Рэймонд оказался неожиданно горячим. И какой придурок решил, что женщины любит ушами?

– Это больно? – спросила я, рассматривая надписи на его руках.

– Терпимо.

– А когда ты сделал первую татуировку? – я вдруг поняла, как мало о нем знаю.