Искалеченные

Щека соприкоснулась с подушкой, и я поморщилась. Боль была не от ссадины, боль была от обиды. На что я надеялась? Разве я могу привлечь внимание такого парня, как Рэймонд? Он не испытывает ко мне никаких чувств, кроме жалости.

Все эмоции, скопившиеся за день, превратились в потоки слез. Я потеряла счет времени, рыдая в подушку. Когда мои обессиленные от тяжести веки сомкнулись, я провалилась в сон.

Глава 26. Мало тебя

Линдси

Я пыталась выбраться из темной комнаты, но дверь была закрыта. Руки беспомощно стучали по двери, и с каждым ударом мне становилось больнее. Я ощущала тяжелое дыхание на затылке, за которым последовал зловещий смех. Повернув голову, я увидела змеиные глаза. Каждая клетка в теле задрожала от страха.

– Я же говорил, что сломаю тебя.

Вдруг мою шею сдавил невидимый стальной обруч, а потом я почувствовала, как мои ноги беспомощно повисли в воздухе. От нехватки воздуха я начала задыхаться. Я отчаянно ловила ртом воздух, но все было тщетно. Мои веки сомкнулись, но внезапно я ощутила толчок и рухнула на пол.

– Я с тобой, – раздался низкий голос, и надо мною склонились темные глаза. Я не видела лица, но была уверена, что это Рэймонд…

Когда его глаза растворились, резкая вспышка света ослепила меня, и от неожиданности я подскочила, приняв сидячее положение. От частого дыхания моя грудь быстро вздымалась и опадала, а мой взгляд метался по темной гостиной.

Вечер давно сменился мраком ночи. Сколько же я проспала?

Из моих мыслей меня вырвал звук лязгающего металла и глухих ударов из соседней комнаты. Это Рэймонд? Что он делал?

Любопытство победило волнение, и, скинув с себя плед, я аккуратно поднялась с дивана. Стараясь меньше наступать на поврежденную ногу, я медленно прошла по коридору и остановилась рядом с дверью, за которой звуки глухих ударов возобновились с удвоенной силой. Я осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

От увиденного у меня перехватило дыхание.

В комнате, освещенной настенной лампой, Рэймонд яростно и с силой колотил боксерскую грушу. Она висела на цепях, и при каждом ударе по мешку, звенья жалобно скрипели под потолком.

Я знала, что подглядывать нехорошо. Но мои ноги буквально намертво приросли к полу. Застыв на месте, я наблюдала за Рэймондом, а если быть более точной, за тем, как его удары и выпады совмещали напор, грацию и гнев. Удивительное зрелище, от которого невозможно оторвать глаз.

Его футболка прилипла к широкой спине, и под ее белой тканью перекатывались стальные мышцы. Рэймонд сделал выпад, умело занимая позицию, будто его соперник находится вместе с ним в комнате. Затем с яростью вонзил кулак в несчастную боксерскую грушу, и с его губ слетел прерывистый вздох.

Я могла положить руку на сердце и поклясться, что в жизни не видела ничего эротичнее и привлекательнее. Это была истинная мужская красота в своем самом настоящем обличии.

От волнения у меня пересохло во рту, и я облизнула губы. Мне нужно уйти, пока Рэймонд не застукал, как я на него пялилась.

Но когда я собралась прикрыть дверь, меня все-таки заметил Рэймонд.

– Лин, – он прекратил избивать боксерскую грушу.

Я напряженно вцепилась пальцами в дверную ручку. Рэймонд развернулся ко мне лицом, и тут я увидела то, отчего я едва не испустила жалобный стон.

Влажная ткань футболки прилипла к его прессу, подчеркивая очертания кубиков. Настенный свет выигрышно подчеркивал его рельефные мышцы на плечах. Но я была уверена, что они были бы заметны и в абсолютной темноте.

Мои руки чесались к нему прикоснуться, но я мысленно отчитала себя и прикрыла свой рот. Оторвав взгляд от тела Рэймонда, я посмотрела на его лицо. Наши глаза встретились, и он двинулся ко мне навстречу. Сокращая расстояние, он по пути разматывал бинты с разбитых костяшек. Я не знала, что делать в сложившейся ситуации, как какая-то восьмиклассница. Поэтому я не придумала ничего лучше, как закрыть дверь и скрыться в коридоре.

Но мне не удалось далеко убежать.

– Стой, – сказал Рэймонд, и его длинные пальцы ухватились за мой локоть.

Я застыла на месте, чувствуя, как обида засела в моих легких. Не так давно Рэймонд накричал на меня и оставил одну. Мне не надо с ним разговаривать.

Но когда Рэймонд обошел меня и встал напротив, все мое возмущение куда-то испарилось, уступив место дурацкой растерянности.