Искатель. 1965. Выпуск №1

«Это дело в наших руках», — и старик опять прошептал что-то по-своему. На столе сразу выстроилась батарея бутылок. Иван сбросил шапку и крякнул:

«Пить так пить! — И пошли летать стаканы. Старик же носом заклевал, а Иван, войдя во вкус, только голос подавал: «Пить так пить!»

Он обнял гостя, и начали они песню спивать: «Последний нонешний денечек гуляю с вами я, друзья…» Расчувствовался и старик, прослезился, да и говорит: «Правильный ты мужик, Иван. Бери, к чему душа лежит». И дает Ивану связку ключей.

Старик ушел, а Иван стал примерять ключи ко всем отверстиям, что находил в стене. Вдруг что-то трынкнуло, и открылась дверца, раньше неприметная. Иван присвистнул, вошел в светелку и увидел дубовую постель. Иван сделал к постели шаг — и обомлел. Спит царская дочь. Она почуяла, что на нее смотрят, зашевелилась и открыла глаза. Соскочила с кровати и кинулась с криком, слезами к Ивану на грудь:

«Спаситель! Спаситель!»

Сняла с пальца кольцо, дала Ивану и строго-настрого сказала: «Береги, Иванушка, кольцо. По нему ты докажешь батюшке, что меня спас».

Когда возвратились с пустыми руками капитан и портупей-прапорщик, стали собираться в обратный путь.

На берегу, глянув на руку Ивана, царская дочь спросила о кольце.

«Тьфу, забыл на лежанке, — сказал Иван. — Я сейчас обернусь. Обождите». — И пошел к избушке.

Прапорщик подмигнул капитану, обхватил царскую дочь, как сноп, и понес ее к лодке. Она отбивалась, голосила, но… Придя на берег, Иван увидел в синем море только паруса надутые. Иван постоял, постоял, а потом собрал стог сухих листьев, забрался в него и заснул. Вот отчего мы порой много спим. Ну, пора за лопаты!

…Солдаты спрыгнули в траншею.

Солнце жгло, да так, что от просоленных гимнастерок, прилипших к телу, дымился пар. Казалось, что единственное спасение от зноя — это не шевелиться.

Слышался крик:

— Нажимай!

— Пить так пить!

И — общий смех.

*

— Проснулся Иван от толчков, протер глаза и увидел парнишку. Мальчишка сказался сыном лесничего и привел Ивана к своему отцу-бородачу.

«Вот што, — прошамкала борода, — живи у меня в работниках, присматривай за скотиной, а в ту конюшню, что за домом, не суйся, а то несдобровать тебе, понятно?»

«Понятно, товарищ начальник».

Ну, и стал жить Иван в работниках. Пас коров, коз, а та конюшня ему покоя не давала. Любопытство его распирало. Он нет-нет да и подойдет к ней, прижмется ухом. Как-то не выдержал. Тем ключом открыл замок, отодвинул дверь и присвистнул. В стойле, танцуя, переминался жеребец арабской породы: шея лебединая, ножки тоненькие, вышибают искры копытами. Вспрыгнул Иван на коня, да и шарахнулся с него кубарем. Жеребец проржал человеческим голосом: «Иван, ты мне жизнь спас. Лесник — это не лесник, а леший. Порешил он меня сгноить заживо. Проси, чего хочешь».

«Домой! — закричал Иван. — К матушке, к батьке! Как там они без меня, старые, управляются — концы с концами сводят. Пары уже поднимать срок пришел. Домой! Туда, где я родился, играл».

«Садись, — проржал конь, — держись за гриву цепко».

Иван почуял, как он потерял вес, и увидел, что под ним наползают друг на друга облака.

А во дворце пир горой.

Портупей-прапорщик в центре общего внимания. Сидит рядом с царем, хватает лучшие куски. Капитан тут же. Царь то и дело поднимает кружку за здоровье прапорщика, прапорщик — за здоровье даря. Кругом гости речи держат, музыка гремит и столы, столы…

Иван прискакал, узнал от соседей, что старики ушли к царскому двору: может, там перепадет и им что-нибудь?

Иван присоединился тогда к общему веселью. Обвязал замусоленной тряпкой палец, закричал:

«Урра!»

«Ну, дочка, ты что молчишь, белены, что ли, объелась? — обратился царь к дочери и приказал: — Поднеси-ка людям».

Она подошла к Ивану и спросила:

«Что это палец обмотан?»

«Да пустяки, царапина».

«Размотайте».

«Так, пустяк. Вот прилипчивая!»

Кругом закричали:

«Раз-ма-ты-вай!»

Иван не торопясь стал разбинтовывать — заблестело кольцо.

«Он! Он! Спаситель!» — заголосила царская дочь.

Переполох пошел. Портупей и капитан смылись. В суматохе улизнули. Вот и все. А теперь… теперь за лопаты.

— Ни. Успеется с лопатами. Ответь — с портупеем что стало?

— Портупей опять подался в армию. Только там уже на горло никого не взял. Свои его пристрелили.

— А капитан?

— Да ведь сказка давно закончилась, — сказал Суслов.

— Ты же знаешь, скажи, что с капитаном, ну, уважь!

— Ну что с капитаном? Дали посудину, приписанную к берегу. Наказали.

— Ничего себе наказание.

— Да, повезло Ивану.

— Случайно.

— Царствует, должно быть?

Суслов отмахнулся:

— Какой там царствует! Землю пашет, дом на себе держит, родителей кормит. Одним словом, кормилец.

— Как же так?

— Вот так. Огласили, что кольцо поддельное, фальшивое. Ивана чуть не упекли.

— А продолжение у сказки есть? — спросил я.

Суслов засмеялся:

— Есть, сынок, пока есть. Сказки не имеют конца. От дедов до внуков, от нас к нашим детям.

— Конец должен быть, — сказал я. — К тому же все сказки со счастливыми развязками.

— И у этой конец счастливый, — заметил Суслов.

Я не сдавался:

— А могло быть и лучше.

Суслов притворно сердится: