Искатель. 1967. Выпуск №6

На высоте около семисот футов он оставил на одной из особенно толстых ветвей древопалатку, одеяла и обогревательный прибор и закрепил их. Всегда лучше ночевать на больших ветвях. По мере того как он поднимался выше, ему лишь мельком удавалось увидеть деревню. Порой его взору открывались крайние домики, за которыми до самого горизонта простирались обогащенные химикатами поля. Растительность еще едва пробивалась, и поля были покрыты золотистой щетиной крохотных стебельков недавно посеянной пшеницы — эндемической разновидности, которая изо всей Галактики росла только на Омикроне Сети-18. К середине лета пшеница созреет, и колонисты снимут еще один из тех сказочно обильных урожаев, которые постепенно превращали первое поколение поселенцев в миллионеров.

Он мог разглядеть снующие на задних двориках крохотные фигурки домохозяек и жуками ползущие по улицам жирокары. Он мог разглядеть детей, которые казались отсюда не больше головастиков — они плавали в бассейне. Для полноты картины не хватало только маляра, красящего дом, или чинящего крышу кровельщика. Их отсутствие объяснялось очень просто: эти домики никогда не требовали ремонта.

Во всяком случае, так было до сегодняшнего дня.

Дерево, которое пошло на их строительство, и качество работы не имели себе равных. Стронг побывал только в одном из домов — в местной церкви, которую колонисты превратили в отель, — но хозяин отеля (он же мэр деревни) заверил его, что, в сущности, отель представлял, собой только увеличенную и несколько богаче декорированную копию других зданий. Нигде раньше Стронг не видел такой безукоризненной отделки дерева, такой совершенной, панельной обшивки. Все было идеально продумано и составляло такое единое целое, что невозможно было определить границу между фундаментом и полом, между опорными балками и стенами.

Стены переходили в окна, окна переходили в стены. Лестницы не просто спускались: они словно струились окрашенными под дерево потоками. Что же касается освещения, то свет испускало само дерево.

Разведывательный Отряд, признав местных жителей примитивными, основывал свое заключение главным образом на том (и это, по мнению Стронга, возможно, было большой глупостью), что аборигены научились обрабатывать металлы только в позднем периоде своего существования. Но пыл, с которым колонисты мечтали сохранить эту единственную уцелевшую деревню (на что было получено разрешение Департамента Галактических Земель), красноречиво свидетельствовал о том, что неумение местных жителей творить чудеса из железа и меди с лихвой возмещалось их способностью творить чудеса из дерева.

Перед тем как покинуть лифт, он забрасывал трос еще три раза. И теперь, стоя на ветви, Стронг надел пояс верхолаза и с помощью специальных замков-защелок прикрепил к нему нужные инструменты. Потом он отцепил от основания лифта конец шнура и защелкнул карабин у правого бедра.

С расположенной выше развилки, точно серебряная лиана, свисала седельная веревка. Развилка находилась на двадцать футов ниже самой верхней точки дерева и более чем в тысяче футов над землей.

Эта цифра не укладывалась в сознании. Ему не раз приходилось взбираться на высокие деревья; некоторые из них достигали даже пятисот футов. Но по сравнению с этим они казались пигмеями. Это возвышалось над землей более чем на тысячу.

Тысяча футов!

Седельная веревка приобрела новое значение. Он потянулся к ней и коснулся рукой ее поверхности, которая мягко присасывалась к ладоням. Проследовал глазами вдоль ее двух серебристых полосок. И полез вверх, перехватывая веревку, подтягиваясь и пропуская веревку между ногами, «стоя» на ней, когда вновь начинали действовать руки. Переполнявший его восторг умножил силы; горячими волнами разливалась по телу кровь; пело все его существо. Поднимался он неторопливо и уверенно. Добравшись до развилки, он влез на ветку и посмотрел вверх.

До последнего разветвления оставалось еще каких-нибудь десять футов. Нажав маленькие кнопки, он освободил вмонтированные в подошвы древоботинок стальные шипы и, встав, приложил ладони к темно-серой коре, На этой высоте диаметр ствола был меньше фута и поверхность его была гладкой и шелковистой, как шея женщины. Стронг поднял левую ногу и опустил ее под углом к стволу. Надавил. Шипы глубоко вонзились в дерево. Он перенес тяжесть на левую ногу, наступил правой. И полез вверх.

Даже закрыв глаза, вы безошибочно можете определить, что приближаетесь к вершине дерева. Любого дерева. Чем выше вы поднимаетесь, тем сильнее раскачивается ствол, который под вашими руками становится все тоньше; по мере того как вокруг редеет листва, все ярче светит солнце; все быстрее и быстрее бьется ваше сердце…

Добравшись до последней развилки, Стронг уселся верхом на ветку и посмотрел вниз, на раскинувшийся перед ним мир.