Искатель. 1968. Выпуск №4

— Не волнуйся, милый АН, — сказала мне Виленоль, дежурившая у моей постели. — У меня именно такая кровь, какую тебе надо. Потому я и пришла к тебе.

Недаром мне казалось, что тоненькая Виленоль так походит на девушек острова Юных. Как просто! Именно тот человек из немногих, чья кровь походит на мою, считает своим долгом прийти ко мне!

— Как? Ты собираешься отдать мне свою кровь? — в волнении спросил я.

— Это обычно для нашей Земли! Люди с охотой помогают больным, отдавая им свою кровь.

Так случилось, что в моих жилах стала течь земная кровь.

Это обстоятельство заставило меня глубоко задуматься над сущностью двух цивилизаций: земной и нашей… Основы этих цивилизаций были совершенно различны. У нас все зиждется на эгоизме, на жажде продолжения жизни до бесконечности, а здесь…

Я должен рассказать, что случилось со мной дальше.

На Этане мне заменили бы ночку сложным металлическим устройством из цилиндров и фильтров, занимающих изрядный отсек в машине живущего, каким отныне я должен был бы стать… А здесь…

— Милый АН, — сказала мне Виленоль. — Все будет хорошо. Я договорилась с академиком Руденко. Поскольку состав моей крови и тканей больше всего подходит к твоему, я предложила пересадить тебе взамен больной одну из моих почек.

— Нет! — воскликнул я. — Нет, девушка Земли! Я не могу принять такой жертвы.

— Это вовсе не жертва. Я просто стану твоей звездной сестрой. Сейчас в тебе уже течет моя кровь. Что же особенно го, если в твоем организме будет работать так нужный тебе один из моих запасных органов? Ведь у меня останется другая почка.

Поистине нужно было по-настоящему понять людей!

Смог бы кто-нибудь из живых на острове Юных пойти на такой шаг?

Нет! Не техническими достижениями характерна высота цивилизации. Пусть мы умеем замораживать океаны, делать искусственные органы, позволяющие мозгу жить вечно! Но разве в этом подлинная высота и бессмертие культуры?

Я не хотел соглашаться на предложение Виленоль. Я сопротивлялся, как мог. Но я мог слишком мало.

Силы скоро совсем оставили меня. Ночные видения переносили меня на остров Юных, я гонялся за исчезающим харом, я брал на руки маленькое тепленькое тельце ребенка, которого подарила мне Ана, а она смотрела на меня своими огромными влажными глазами…

Но рядом со мной была не Ана, а Виленоль.

Я не сразу понял, что произошло. Оказывается, люди, боровшиеся за мою жизнь, осуществили смелый эксперимент симбиоза двух космических организмов — моего и земной девушки Виленоль.

Несколько дней мы существовали с общим обменом веществ и единым кровообращением. Мы как бы стали сросшимися близнецами, которые порой появляются на Земле. Наши два сердца работали сообща. На этой необычной форме совместной жизни была проверена возможность пересадки органов из одного сосуществующего организма в другой. То, что для земных организмов было обыденностью, для нашего случая было исключительностью.

И тогда была проведена операция, которую делают и у нас на ледяных материках. Только там удаленную больную почку заменяют механизмами, а здесь в тело этанянина была пересажена почка живой земной девушки.

Академик Руденко назвал эту операцию «операцией века», а я предложил ему, когда пришел в сознание, считать ее «операцией великой дюжины дождей».

Оказывается, под таким названием эта операция и вошла в историю земной медицины, а наша система счета неожиданно нашла отражение в науке планеты.

Обретя часть организма человека, я как бы получил от земной породы право существовать в ней наряду с человеком.

Я быстро поправлялся. Что-то произошло с моим организмом, он стал более стойким к земным микробам.

И тут случилось неожиданное для моей космической сестры Виленоль… Она, мечтавшая о совершении подвига в области исторических исследований, оказывается, совершила его, сама того не подозревая, совсем по-другому.

Ее помощь, самоотверженно оказанную мне, сочли за ее «подвиг зрелости».

Однако, увы, это не принесло мне полного здоровья.

СЕДЬМОЙ МАТЕРИК

Итак, прошло еще несколько лет, и теперь я могу любоваться своей второй родиной только в небе!..

Огромный голубоватый шар сияет, как колоссальная Луна. Но что Луна в земном небе по сравнению с красавицей Землей на лунном небосводе!..

Я люблю, выйдя на балкон, следить, как поднимается исполинский диск или серп над острыми зубцами лунных гор, заливая своеобразный игольчатый пейзаж серебристым светом.

Он волнует меня, этот сказочный свет. И я люблю бродить серебряными ночами по парку, где листва деревьев, колышась от ветра, кажется мне алюминиевой. Я с трудом достаю до самых нижних листочков, чтобы сорвать их и, приложив к губам влажную мякоть, убедиться, что они живые, а не металлические. Как хотелось бы мне взбираться на высочайшие эти деревья, вымахавшие так из-за малого лунного притяжения и могучей земной наследственности привезенных семян.