Искатель. 1968. Выпуск №4

У Крамера не было даже желания войти туда, настолько он был проникнут тем, что видел.

— Там инопланетники! — вернул его к действительности хриплый голос Преображенского. — Они, их база!

Очарование спало. Крамер увидел, как Преображенский порывисто шагнул вперед, как он поднял ногу, чтобы ступить на берег озера, и как пустота вдруг отразила этот шаг.

Преображенский закачался, едва не потеряв равновесия.

Сзади быстро подошел Романов и деловито пошарил перед собой. Ничто, казалось, не ограждало вход, и тем не менее протянутые руки уперлись в невидимую стену.

Желанный мир пришельцев был недостижим!

Так и должно было быть по законам логики, они это поняли и подавили разочарование.

— Спокойно, — сказал Преображенский. — Приступим к делу.

Они стояли плечом к плечу у входа, и каждый слышал шумное дыхание другого. Открытие навалилось на их плечи как тяжелый груз. Все они уже не могли смотреть на озеро прежним радостно-безмятежным взглядом, это было печально и неизбежно. Сколько бы прекрасное ни было прекрасным, оно подлежало теперь исследованию, холодному анализу и прояснению.

Действительность вступала в свои права.

Они вычислили площадь входа, замерили радиоактивность скалы и преграды, определили силу отраженного озером света, привычно проделав все, что проделать было необходимо. В глубине души они, однако, испытывали какой-то невнятный укор всем этим действиям: тем злее и сосредоточенней они работали.

Ничто не изменилось тем временем за преградой. Все так же призывно мерцала вода, все так же мягко струился свет, все так же нежился берег.

Они провели киносъемку.

— Надо оценить прочность преграды, — сказал Преображенский.

Романов поспешно сбегал в вездеход, притащил буровое сверло, упер рукоять себе в грудь и включил мотор.

Сверкающее жало уткнулось в пустоту, вращаясь и подрагивая.

Словно паутинка повисла на кончике сверла.

Остолбенев, Крамер смотрел, как от вибрирующего острия бегут, пересекаясь, невесомые нити.

— Стой!!! — не своим голосом закричал Преображенский.

Но Романов уже и сам отшвырнул сверло, точно оно обожгло ему руки.

Поздно.

Трескалась не преграда. Множась, разломы охватывали озеро, скалы, лес, небо. Мир распадался, как алмаз под ударом молота. Он крошился, тускнел, гас…

И погас совсем. Прощально вспыхнув, исчезло последнее облачко.

В глаза людям посмотрела тьма.

Когда они, ошеломленные, ничего не понимающие, дрожащими руками включили фонарики, то увидели голую плоскость камня там, где только что было озеро.

Они растерянно и тщетно, в отчаянной надежде шарили по ее поверхности. Камень всюду был гладкий, точно отполированный, камень скалы. Под пальцами засохшими лепестками осыпалась черная эмаль, кое-где еще покрывавшая скалу.

Они брали эту эмаль с тем чувством, с каким на пожарище берут горсть пепла.

Она была необходима для анализов.

И когда было сделано все, что надо, исполнен весь ритуал погребальных исследований, Преображенский отошел в сторонку, сел на плоскую глыбу и закрыл лицо руками.

— Я полагаю, что у пришельцев это было чем-то вроде телевизора… — неуверенно проговорил Романов. — Кто же знал…

Плечи Преображенского вздрогнули.

Крамер поднял лицо к небу. Там, в угольной черноте, сияла вечная арка Млечного Пути.

— Нет, — сказал он глухо, с какой-то непоколебимой уверенностью. — Нет. Это была не база. И не телевизор. Тот мир был слишком прекрасен, техника не могла создать его таким…

Он запнулся.

— …Таким человечным.

Крамер помолчал, глядя в небо и не видя его. Никто не вставил ни слова.

— Мы убедили себя, что величие любой цивилизации воплощается прежде всего в технике, — проговорил он быстро. — Почему? Пришельцы тоже не роботы. Здесь, на привале, вдали от дома, им были ведомы те же чувства, и они мимоходом создали то, чего им не хватало: образ родной природы. Друзья, это была картина.

Преображенский встал, задумчиво посмотрел на глыбу, служившую ему стулом, словно она еще хранила тепло тех загадочных существ, что побывали здесь до них.

— Собирайтесь! — сказал он, резко поворачиваясь.

Потом он тронул Крамера за плечо.

— Твоя гипотеза, конечно, правомочна. Но она уязвима с позиций логики.

Крамер кивнул.

— Да, разумеется. Мое объяснение слишком утилитарно. Все проще. В миллионах лет отсюда, на других планетах и в других галактиках, в царстве любой сверхтехники художник останется художником, под влиянием минуты рисующим где попало, чем попало и на чем попало. Иначе он не может, вот вся логика.

Кэтрин Маклин Изображения не лгут

Фантастический рассказ

Представитель «Ньюса» спросил:

— Что вы думаете о них, мистер Нэтен? Они враждебны нам? Они похожи на нас?

— Очень похожи! — ответил худощавый молодой человек.

Струи дождя громко барабанили по большим окнам, скрывая от глаз аэродром, где должны были приземлиться ОНИ. Дождь рябил лужи на бетонированных взлетных дорожках бездействующего аэродрома; высокая трава, свободно растущая между дорожками, клонясь под ветром, отсвечивала мокрым блеском.