Искатель. 1970. Выпуск №2

От кучки феллахов отделился старик в бурнусе и хаике, быстро преодолел трещины в земле и, оказавшись подле трактора, на вытянутой руке подал корзинку с апельсинами и бананами. Володя распахнул дверцы, высунулся по пояс, подхватил тяжелую, празднично яркую корзинку и не успел разглядеть лица старого феллаха — он уже бежал к своим. Володя поставил корзинку Омару на колени, каждый взял по оранжевому ядру. Кожуру сдирать можно было ртом и свободной рукой. Володя так и делал, и желтый сок потек по руке, и во рту, когда он сжимал зубами наполненные соком ломтики, становилось чисто, объемно, прохладно.

Он решил и Мурзуку подбросить два-три апельсиновых ядра. Обождал, пока развернется трактор и потянет груду пахоты вниз; но, как только оказался на земле, увидел, что вновь Мурзук не перекрутил руль и пахота кажется сшитой из разных кусков. Володя крепко сжал апельсины и подумал, что вот сейчас выскажет Мурзуку всю обиду, так выскажет, что поймет, поймет странный парень его обиду! Он еще не достиг прицепа, а Мурзук уже сам вывернул руль, вывернул торопливо, с испугом, и Володя остановился, пораженный: знает Мурзук, что делает назло и по-своему, знает, а все же делает. И, приблизившись к нему, Володя выронил апельсины, руки его снова сжались в кулаки и дернулись, как тогда, ночью, в горах, а глаза остановились, и Володя как будто подыскивал весомые слова, но вдруг обернулся, крикнул одно-единственное слово:

— Омар!

Тот мигом примчался, посматривая быстро-быстро на одного, на другого.

— Омар, выхода нет: надо показать этому другу, как по-настоящему работают. Ты все знаешь, на тебя надежда. Вот этот руль на поворотах надо выкрутить, Омар. Понимаешь?.

Арабчонок охотно закивал смоляной головой, протянул к рулю тонкие кофейные руки — о как тонки его руки были, и смогут ли они справиться с рулем?

— Здесь нужна мужская сила, Омар, но что поделать. Держись! Надо показать этому другу…

И, махнув обеими руками, Володя большими, нескладными прыжками побежал к трактору, бросил свое тело на сиденье, двинул трактор вперед. Он знал, что за глубиной вспашки — за этим мальчишка проследит, а сумеет ли вывернуть руль — этого Володя не знал, потому что какая там у арабчонка мужская сила…

Как только пришлось развернуться, Володя сразу обратил внимание на новый след, покидаемый плугами, и заметил, что все в порядке.

— Молодец, Омар! — крикнул Володя, замечая, что Мурзук в нерешительности топчется на поле, что феллахи с укором посматривают на него.

Трактор бороздил крутое поле, и несколько раз Володя сам выскакивал на поворотах помочь Омару, а несколько раз Омар справлялся без него. Росла, ширилась вельветовая ткань пахоты, и пришлось Мурзуку пойти с этого поля с поникшей головой.

Мурзук поднялся на холм, постоял, потом, будто перевесило что-то в его ногах, он заковылял обратно, настиг прицеп и стал гортанно, булькающим голосом просить о чем-то мальчишку. А Володя не остановил трактор и не прислушивался: все равно не понимал ни по-арабски, ни по-французски, а решить все по справедливости сумеет и один Омар.

7

И снова позвали Володю горы, их вислые над пропастью дороги, их сухой горчащий миндальный запах — не те горы, в которых привелось ему столкнуться с врагом и словно бы пережить внезапный ночной бой-, а другие, встающие позади селения Уадиас ровным, пригашенным цветом, напоминающим цвет какао. И не было в этих горах никакой дороги, была тропа, изменчивая, узкая — много ли человеку надо? — и люди привыкли из века в век наклонно подниматься по ней в свою горную деревушку, где прилипли к скалам их дома. Школы в этой деревушке нет; и когда Володя узнал, что ему надо доставить в горы сборное, из металлических конструкций, школьное здание, доставить по узкой тропе, потому что лишь эта тропа и связывает деревушку с миром, он решил сначала пройти весь путь пешком.

Омар побежал впереди, увлекая вверх, постреливая камешками из-под ног, распугивая ящериц, предостерегающе вскидывая кофейную руку, если надо было беречься, — а беречься доводилось то и дело, потому что тропа обнаруживала уклоны, осыпи, и Володя хмурился, глядя вниз и рассчитывая, сможет ли одолеть этот путь колесный трактор «Беларусь». «Сам черт ногу сломит! — думал он. — Хорошо здесь орлам!» И, задрав голову, как раз увидел чуть в стороне скользящего без единого взмаха темных, траурных крыльев орлика, которого подбивало снизу и возносило воздушным потоком.

И когда поднялись к деревушке, когда оказались на плоской площадке, где и должна встать школа, Володя в сомнении передернул плечами: кто его знает, как здесь проехать! Он уже начал подумывать, покусывая губу, не лучше ли на осликах перетащить мелкие детали, но тут из ближнего домика вышли феллахи, и среди них старый, знакомый ему феллах в бурнусе и хаике и с поклоном сказал несколько слов, которые сразу перевел Омар:

— Корошо, Волода, корошо! Дру-жба!