Искатель. 1972. Выпуск №6

Он не услышал рева моторов над головой. Но десантники услышали его. По косе, толкаясь, пробежала группа людей в черных комбинезонах. Они успели вскочить в шлюпку, и та немедленно отвалила от берега.

Мемуарист, понятно, не упоминает об этом. Еще бы! Не слишком героическая батальная сцена, не правда ли?

Повернувшись на бок, Гальченко увидел, как взметнулась брызгами галька на берегу от пулеметных очередей. Потом неподалеку поднялся высокий всплеск и со дна полетели камни.

И почти сразу тяжело перегруженная лодка, двигавшаяся вдобавок с сильным креном, перевернулась.

Крутые волны ходили по морю. Вероятно, подводная лодка находилась где-то очень близко, но Гальченко ее не видел.

Обеими руками он уцепился за плававший в воде анкерок, наполненный до половины пресной водой. Мичман Конопицин всегда строго следил за тем, чтобы связисты не выходили в патрульные поездки без запаса воды.

Потом на какое-то время сознание покинуло Гальченко, но он продолжал лежать, навалившись грудью на анкерок.

Открыв глаза, он увидел на берегу толпу ненцев. Перебегая с места на место, они указывали друг другу что-то. Вероятно, ненцы были поблизости и примчались из тундры на выстрелы.

Накат медленно подносил Гальченко к берегу. Опять короткий провал в сознании…

Он очнулся уже не в воде, а лежа на мокром песке. Над ним склонялись озабоченные скуластые лица. Нежно щебетали вокруг тонкие голоса: «Валья! Валья!..»

Потопить гитлеровскую подлодку, к сожалению, не удалось. И вот, как видите, один из офицеров ее, спустя много лет, вынырнул на поверхность со своими мемуарами.

Но Гальченко тогда не думал о подлодке. Он даже не почувствовал радости от своего спасения. Все как бы оледенело у него внутри.

Он осознал вдруг, что спасся один! Все его товарищи погибли. Но как же он — без них?..

Страшная мысль эта потрясла его с такой силой, что он в третий раз потерял сознание — на руках у ненцев и уже надолго. Пришел в себя только через несколько дней — в военно-морском госпитале…

* * *

Ну что ж! К сказанному мне остается добавить всего несколько слов.

С Гальченко я увиделся спустя много лет, уже в Ленинграде — он разыскал меня через Комитет ветеранов Великой Отечественной войны. Мы ведь оба ветераны теперь, хотя разница в возрасте между нами лет сорок или около того!

Поселился Гальченко на постоянное местожительство в Норильске. Вы правы: Арктика околдовала его и не отпускает от себя, как и многих других.

Он металлург, готовит докторскую диссертацию не то по обогащению, не то по очищению медной руды, если не вру, увы, я полный профан в этих делах. Из-за своей диссертации Гальченко и проводит часть отпуска в ленинградских библиотеках — настойчив он по-прежнему.

По вечерам бывший мой сослуживец регулярно навещает меня, и тогда мы подолгу ломаем с ним головы над вопросом: кем же был тот «русский матрос», у которого фашисты нашли полуобгоревшую карту? Гальченко с горячностью утверждает, что им мог быть любой из связистов Потаенной. И я думаю, в этом есть свой резон.

Как очутилась карта у «русского матроса»? Гальченко объяснил мне, что она была приколота к бревенчатой стене на видном месте в кубрике. Рядом висели автоматы, винтовки и гранаты. Возможно, кто-то случайно впопыхах схватил ее вместе с оружием, а потом машинально сунул в карман. Это одна версия. Есть и другая. Не исключено, что кто-то снял карту со стены накануне нападения на пост или за несколько часов до этого нападения, чтобы рассмотреть на досуге и внести в нее какие-нибудь дополнения. По словам Гальченко, это делалось иногда у них на посту.

Как видите, обе версии ничего не уточняют…

Порт назначения? Ну, он пока еще в будущем, иначе говоря, «прямо по курсу, впереди». Недаром же так и назван: Порт назначения!

Во всяком случае, для гитлеровцев Порт назначения оказался вне пределов их досягаемости. Они, судя по мемуарам, так и не раскумекали, что порт этот — в будущем. А уж в будущее ход гитлеровцам был заказан. Им нипочем не прорваться было в наше будущее.

Не сомневаюсь, что именно так понимал это «русский матрос», когда швырнул в лицо нагнувшемуся над ним подводному подонку: «Тебе туда ни за что и никогда не дойти!..»

Полярное — Архангельск — Большеземельская тундра

Мюррей ЛЕЙНСТЕР ОДИНОКАЯ ПЛАНЕТА

Рисунки Н. ГРИШИНА

Пока не появились люди, Эйликс была очень одинока. Но о своем одиночестве она, разумеется, и не подозревала: ведь тогда главным в ее сознании была память, а то что входило в ее воспоминания, состояло из самых простых вещей. Тепло и холод, солнечный блеск и мрак, дожди и засухи — вот и все; других понятий Эйликс не знала, хотя и была уже невообразимо стара. Однако на своей планете она была первым существом, наделенным сознанием.