Искатель. 1976. Выпуск №5

Цацос высадил Ставроса недалеко от Агостоса, а сам поехал дальше, в сторону Наусы. Такая большая машина обязательно вызвала бы в местечке нежелательные толки и пересуды. Ставрос добрался до Агостоса и начал вести расспросы. Здесь была маленькая столярная мастерская. Сейчас, в межсезонье, здесь изготовлялись только ящики для фруктов. И работал в мастерской один рабочий. Когда Ставрос заговорил с ним, рабочий начал жаловаться на хозяина, который весной заставляет своих людей работать до седьмого пота, от зари до зари, а как станет заказов поменьше — вышвыривает их на улицу. Ставрос понял, что с этим человеком можно иметь дело. Осторожно, тщательно подбирая слова, он объяснил рабочему, что ему нужно.

— Сюда уже приезжали некоторые за этим же, — сказал рабочий. — Только, знаете, народ у нас болтливый, и если бы и впрямь кто-нибудь из наших привел к себе человека и дал ему ночлег, он не стал бы молчать об этом до самой смерти. Если кто что и знает, так это хозяин таверны. Там говорят обо всем, и он все слышит…

Ставрос заметил, что вообще-то об этом полагалось бы знать мэру, но рабочий только махнул рукой: люди с ним своими заботами не делятся, а хозяин таверны почти не разговаривает с мэром. Между ним и хозяином таверны пробежала черная, кошка, потому что раньше в таверне нередко собирались «левые».

Ставрос попрощался и направился к таверне. Хозяин ее оказался человеком понятливым, и Ставрос позволил себе намекнуть кое о чем. Хозяин насторожил уши. Спросил, нет ли у незнакомца времени, не подождет ли он немного. Оставив хозяйство на жену, он исчез. Ставрос спросил кружку светлого пива и сел за столик у окна. «А вдруг хозяин не тот, за кого он его принимает, и через пять минут вернется с жандармами?» — подумал он, но постарался тут же отбросить эту мысль. Хозяин вернулся через час.

— Я расспросил всех, где это имело хоть каплю смысла. Держу пари, у нас здесь никто не ночевал, — сказал он и добавил шепотом: — Но если кому-нибудь понадобится… мы могли бы потолковать об этом…

Ставрос подумал, что этому человеку можно доверять, и решил весной еще наведаться к нему.

— Эта история кажется мне все более подозрительной, — сказал он Цацосу, когда они выезжали из Наусы.

* * *

Придя в гости к Анастасии, Дафна застала ее и студента Аристида склонившимися над какими-то фотографиями.

— Взгляни-ка, эти снимки Аристид сделал ровно неделю назад в баре «Сароглу». Ты ничего не замечаешь? — спросила Анастасия.

Обычные снимки, мужчины и женщины, прижавшиеся друг к другу, улыбающиеся или пьяноватые.

— Там, сзади, — сказала Анастасия и указала пальцем.

— Послушай, но ведь этот человек… но ведь это Галинос, — пробормотала Дафна.

— Я тут увеличил, — сказал студент и положил на стол большой снимок. Женщины посмотрели друг на друга.

— Это Галинос, или все-таки на свете бывают двойники. Когда это было? — спросила Дафна.

У студента не было богемных привычек: он исправно вел свою нехитрую бухгалтерию, записывая даты, адреса, названия баров и кафе, где он делал моментальные снимки. Охота за деньгами с помощью фотоаппарата и блица приносили не больно-то много, но иногда случались неприятности, и поэтому нельзя было ставить себя под удар из-за неточного ведения дела. Но если человек, сидевший в углу, был Галиносом, то… выходит, Галинос сидел в баре «Сароглу» в ту ночь, когда он якобы был в Афинах. А между Афинами и Салониками более пятисот километров…

— Я видела, как он уехал, — сказала Анастасия.

— …а я видел его в баре, — возразил студент.

— Нужно обыскать его комнату, — быстро проговорила Дафна. Это несложно, когда его нет. С Монастериотисом они договорятся. Анастасия схватила трубку. Врач подошел к телефону:

— Да. Мой жилец только-только вышел из дома.

Они договорились с доктором, что, если к их приезду жилец все еще не вернется, он будет стоять у окна гостиной. Дафна и студент немедленно отправились в Арецу.

* * *

Все будет зависеть от того, известен ли этот портовый рабочий среди товарищей и с какой стороны они его знают. Если он мало известен, никакие расспросы ни к чему не приведут или придется положиться на волю случая. А если его знают как бывшего «красного», то необходима величайшая осторожность, не то…

Человеку, дежурившему во время пересменки у главных ворот порта, не раз приходилось распознавать людей по их внешности, у него был хороший нюх. Если пришедший вызывал в нем сомнения, он просто-напросто отмалчивался. И когда его спросили о Ставросе, коротко сказал:

— Он взял сегодня отгул.

По его мнению, этих слов было вполне достаточно, чтобы оказать любезность незнакомому человеку с явным афинским акцентом. Но афинянин был настойчив, и в конце концов ему удалось узнать домашний адрес грузчика Константина Ставроса.