Искатель. 1977. Выпуск №1

Что касается времени, то оно, по подсчетам капитана, было на исходе. В немецком штабе должны хватиться своих разведчиков.

Тасманов скосил глаза вправо, где у самого среза на вершине устроились Петухов и Долгих. Разведчиков не было видно, едва приметно шевелились кусты. Капитан приказал Петухову вести наблюдение за поймой реки и бродом, откуда могли появиться поисковые группы противника.

Тасманов представил себе ничейное пространство, по которому придется уходить от немцев, возможный бой, вспомнил белую лошадь, привязанную в чаще, оружие, боеприпасы и рацию, убитых немецких разведчиков, просеку и удовлетворенно подумал, что все сделал правильно, тихо порадовался своей дотошной предусмотрительности, которая оставляет шанс на возвращение без потерь.

Времени — вот чего не хватало капитану Тасманову. День хоть и пасмурный, вставал, но низкие промозглые облака как бы сливались с верхушками сосен и создавали впечатление, что это и не день наплывает вовсе, а подкрадываются сумерки. В бинокль была видна сырая, вскопанная лопатами земля, ломти аккуратно срезанного дерна, маскирующего пулеметные гнезда и блиндажи: торчащие из земли обтесанные комли бревен.

Гул возник внезапно. Ровный, пока еще глухой, он наползал на холм с запада, и, прежде чем Кудря успел высунуться из укрытия, пораженный этим новым грозным звуком, Тасманов холодно произнес:

— Лежать… Танки…

«Вот оно, подтверждение намерения противника контратаковать, — думал капитан. — Немцы понимают, что мы измотаны, тылы остановлены распутицей, и все-таки рассчитывают на наш атакующий азарт. Они выиграли время и успели подтянуть технику».

Рыжиков и Струткис появились с западной стороны холма. Тасманов даже вздрогнул, услышав шелест за спиной.

— Танки и самоходки, товарищ капитан, — доложил старшина, — в ельнике две батареи тяжелых и одна противотанковая… Танкисты — эсэсовцы… Сам видел. Однако опять «Викинг»…

Тасманов внимательно и насмешливо взглянул на Рыжикова.

— Что бы я без тебя делал, старшина ты мой, товарищ Рыжиков — ас разведки, ночной орел?.. «Викинг», говорит». Это хорошо. Это кое-что проясняет… А?

— Проясняет, товарищ капитан, — улыбаясь всем лицом, подтвердил Рыжиков, — будут атаковать, когда наши попробуют сбить их с позиций…

— Комплимента ждешь, стратег, — усмехнулся капитан, — комплименты дома, а сейчас…

— Товарищ капитан… — вскрикнул Кудря, которому Тасманов минутой раньше передал бинокль, приказывая наблюдать за противником.

Капитан рванул из рук Тихона бинокль.

— Так… охота на лис с собачками, — пробормотал он, разглядывая в окуляры берег реки, — все правильно — спешат закрыть брод… Пора Парашеньке замуж выходить…

То, что появление поисковых групп для Кудри было полной неожиданностью, не оправдывало его вскрик. Эмоции у разведчиков не в почете. Они мешают сосредоточиться. А думать сейчас нужно быстро и точно.

Тасманов опустил бинокль.

«Через десять минут собаки возьмут след, еще через двадцать они будут на холме. Тридцать минут — это шесть километров при хорошем шаге. Идти на запад, сделать пэтлю и выйти к реке южнее брода».

Капитан свернул карту, засунул в планшет.

— Уходим… Рыжиков, Струткис, вперед… Смотреть в оба, Направление — вест…

* * *

Высоко над головой шумели сосны. Деревья в бору рослые, голые, с хвоей на макушке. Если вскинуть голову, может показаться, что небо над головой сплошь усеяно маленькими зелеными облачками.

Голову вскидывать некогда — все внимание сосредоточено на движении. Рыжиков, идущий впереди легким, быстрым шагом, иногда взбрасывает руку с компасом, проверяя направление.

Так они шли час. По соображениям Тасманова, марш-бросок должен был вымотать преследователей и увеличить разрыв во времени. Он остановил группу на отдых возле едва приметного родничка.

Выслав в сторону преследователей охранение, Тасманов обернулся к радисту.

— Давай, Коля, самое время…

Долгих развернул рацию, повертел ручку настройки. Капитан взял наушники и окунулся в поток звуков. Мир ожил и заговорил. Из неведомых далей полетели свисты, гулы, треск, вкрадчивое поскребывание, лихорадочная дробь ключа, обрывки фраз. Потом остался один голос. Кто-то монотонно по-немецки передавал шифровку: сто сорок пять — тридцать, четыреста восемь — шестнадцать…

Немец делал паузы и снова сыпал цифирью.

Капитан повертел ручку настройки. Вражеский передатчик работал на волне, указанной в нашем штабе Долгих, и услышать своих пока не было возможности.

— Вызывай…

Тасманов отдал наушники радисту.

— «Вереск»… «Вереск», я — «Вега»… Я — «Вега», — забубнил Долгих.

Через пять минут, так и не связавшись со штабом дивизии, Тасманов поднял группу. Теперь они шли на юг, пересекая гряду холмов, забираясь в низинные чащобы, прислушиваясь к звукам леса, где даже отдаленное собачье взлаиванье сказало бы о преследовании. Но «слухач» Рыжиков только покачивал головой, отвечая таким образом на немые вопросы Тасманова.