Искатель. 1978. Выпуск №1

Дорога пересекла большой распадок, поползла по крутому склону. Здесь она была узкой — только в колею. Юрий не думал об опасности: встречные машины на этой дороге редки. Его больше мучила мысль, что совершенно по-дурацки забыл в шоферской столовой пачку сигарет, и теперь смертельно хотелось курить.

Желтизна свежей осыпи стрельнула в глаза, и нога непроизвольно перескочила на тормоз. «Оползень, что ли?» — подумал он. Машина засвистела по грунту заклиненными колесами.

И вдруг свист этот оборвался, возникла тишина и пустота, мгновенная и страшная, как остановка сердца.

Очнулся он возле перевернувшейся машины: как выполз из кабины — не помнил. Удивился: почему потерял сознание? Должно быть, сильно ударился, пока летел с обрыва. Но ведь он выбрался из машины. Почему же потерял сознание уже после того, как выбрался?

Он осторожно сел и мысленно поздравил себя с этим. Позвоночник цел. Руки целы.

Осторожно, начиная с бедер, ощупал ноги. Ниже колен штанины комбинезона были липкими, еще ниже пальцы наткнулись на острые обломки костей. «Открытые переломы на обеих», — понял он и немного удивился своему спокойствию. Значит, он в норме. Первым делом остановить кровотечение.

Покровский вытащил из карманов шнуры и перетянул ноги выше колен… Вдруг ему послышалось… Он не поверил ушам, да и звук был тоньше комариного писка. Но звук рос, приближался, превращаясь в отчетливый шум автомобильного мотора. «На второй скорости «зилок». Вот на третью переключился». И тут… Покровский закрыл и снова открыл глаза. Действительно, он видел вдали золотой отблеск фар. Юрий почему-то засуетился, ощупывая землю вокруг себя, хотел даже встать на ноги, но сразу был обожжен болью. Он видит! Ну конечно! Сейчас ночь. Без звезд. И еще. Впереди дорога. Судя по тому, что он слышал и видел, — совсем недалеко. Как все может измениться за несколько секунд!

— Так. Тихо! — сказал себе Покровский. Сейчас он отправится в путь, а перед всякой дорогой надо посидеть и подумать. Пауза была необходима, чтоб спокойно разобраться в том, что он сделал, делает и что ему предстоит сделать. В его положении необходим самый строгий порядок.

Он хорошо помнил, откуда появился и как прошел перед ним звук автомобильного мотора. Основная дорога представляла собой дугу, направленную в его сторону. Покровский сориентировался так, чтобы подобраться к вершине этой дуги по кратчайшей линии. Пожалуй, он слишком заспешил, потому что сразу выдохся, хотя полз под уклон. Несколько минут отдыхал, лежа ничком. Темнота по-прежнему не дала ни единой трещины. То и дело он натыкался на стволы каких-то больших деревьев. При следующей остановке он снова ощупал ноги и определил, что брюки ниже колен заледенели, стали твердыми как жесть. Тогда он снял жгуты. По его расчету, прошло полчаса, дольше жгуты держать нельзя.

Снова возник комариный звон мотора. Покровский застыл, приподнявшись на руках, как ящерица. В подъем шел ГАЗ-69 — «козлик» — любимая его машина. «Козлик» лихо взлетел на перевал, мазнул темноту желтым светом фар, шофер дал газ и быстро, одну за другой, как это делают гонщики, воткнул вторую и третью скорости. Юрий буквально увидел, как рванула под горку пришпоренная легковушка.

«Интересно, какая машина подберет меня?» — подумал он. Ему казалось почему-то, что это будет обязательно ЗИЛ-130 с крытым кузовом.

«До дороги два, от силы три километра, — рассуждал он. — Вопрос: с какой скоростью я ползу?» Эта задача очень занимала его.

Чтоб двинуться вперед, он упирался руками, отжимался, подтягивая вперед туловище, ложился на землю грудью и отдыхал. Один такой «шаг» продвигал его примерно на четверть метра. Покровский решил замерить скорость по пятидесяти таким «шагам».

Скоро он понял, что пятьдесят ему не по силам. Подтянувшись двадцать пятый раз, он ткнулся лицом в сухую землю и несколько минут не мог отдышаться.

«На двадцать пять ушло около ста секунд, — думал он. — Ползти в таком темпе невозможно, надо добавить еще секунд двадцать. Выходит две минуты. За две минуты всего шесть метров! Столько усилий — и всего шесть метров! Но за час получается сто восемьдесят. А это совсем неплохо! Конечно, он не может ползти беспрерывно. Придется отдыхать. Ну пусть сто пятьдесят метров. За два часа — триста. До дороги десять раз по триста. Двадцать часов!» Вот какой ответ получался у его задачки. Три километра за двадцать часов. Черепаха, пожалуй, обогнала бы его.

«Все-таки я что-то делаю не так», — думал Покровский, отдыхая в очередной раз. Руки отказывались служить. Надо найти более рациональный способ передвижения. Может, по-пластунски. Боль в ногах, от которой вначале он готов был выть, утихла, сгладилась. Мороз сделал свою анестезию. Кровотечение не возобновилось. За этим он постоянно следил, ощупывая штанины. Они были по-прежнему ледяные и твердые. Мороз, видимо, не меньше двадцати, но холода он не чувствовал. Пожалуй, ему даже жарко было. Он бы сейчас холодной водички выпил.