Искатель. 1978. Выпуск №6

— Ночь прошла спокойно, — сказала сиделка. — Спала она немного, может быть, два-три часа с перерывами, но лежала тихо.

— Ничего не сказала?

— Она со мной не разговаривает. Даже не попросила воды.

— Вы можете быть свободны.

Немного позже Мегрэ видел, как она уходила в плаще поверх белого халата, с зонтиком. Потом мадам Келлер, вытаскивая мусорные баки на край тротуара, сердито посмотрела на окна Мегрэ.

Он был уверен, что, когда сиделка уйдет, мадам Бурсико встанет, задернет занавески и, может быть, опустит штору.

Он недооценивал силу ее характера. Мадам Бурсико оставила все как было, что означало вызов или презрение. Вскоре консьержка принесла ей завтрак. Он видел, как шевелились губы обеих женщин и как консьержка несколько раз повернулась в его сторону. Неужели мадам Бурсико осмелится дать ей какое-то поручение?

Немного позже на такси приехал Люка и поднялся к комиссару.

— Торранс пошел спать. Похоже, что он поймал грипп. Просил передать вам кое-какие новости.

— Нашли кого-нибудь, кто ее знал?

— Да, в «Диаболо», паршивом ночном кабачке на улице Этуаль. Одна старая пьянчужка — Тереза — болтается там почти каждую ночь. Вы, наверное, встречали ее в районе Терн. Она всегда одета по моде двадцатипятилетней давности, в слишком коротких и слишком узких платьях, считая, что они ее молодят. Она часто заканчивает ночь в полицейском участке.

— Ну и что она говорит?

— Когда малыш Лапуэнт ее обнаружил, она была совсем пьяная, и ему немного удалось из нее вытянуть. Я попросил полицию этого района привести ее ко мне на набережную, когда проспится.

— Она знала Франсуазу Бинэ?

— Говорит, что знала. Это была хорошенькая девчонка, сказала она, кругленькая как куропатка, и все время смеялась, показывая такие зубки, каких не найти во всем мире. Она жила с Дедэ, но недолго, потому что Дедэ заставлял ее ходить на панель.

— А кто этот Дедэ?

— Говорят, один тип, который держит теперь бар в Нанте.

— Больше она никого не называла?

— Только по именам и по прозвищам. Она все повторяла: «Красивая девчонка… Хотелось бы мне знать, что с ней сталось…»

— Послушай, Люка. Сейчас консьержка, наверное, пойдет на рынок. Держись поближе к ней. Иди следом. Возможно, она отнесет письмо на почту, или пошлет телеграмму, или встретится с кем-нибудь. Я не очень на это рассчитываю, но, если так будет, нам было бы важно иметь это послание.

— Понял, шеф.

Мегрэ спустился по лестнице и на всякий случай позвонил в сыскную бригаду в Нанте. Мадемуазель Клеман, которая как раз одевалась, отдернула занавеску «глазка», чтобы посмотреть, кто пользуется аппаратом.

— Говорит Мегрэ из уголовной полиции. Кто у телефона?

— Гроллен. Приятно слышать ваш голос, шеф.

— Ты не мог бы сходить в бар, который держит некий Дедэ? Ты его знаешь?

— Да, это в порту.

— Расспросишь его относительно некой Франсуазы Бинэ, которую он знал двадцать лет тому назад или еще раньше.

— Вы думаете, он ее помнит? По-моему, он знал не одну в своей жизни.

— Все-таки сходи. Попытайся узнать, к кому девица попала после него. Вытяни все, что сможешь. И позвони мне сюда, не на набережную.

Он дал номер телефона мадемуазель Клеман.

— Дождь льет как из ведра, — вздохнул Гроллен. — Ну ничего, у меня есть зонт. Дедэ, конечно, будет в постели. Он небось испугается, когда его разбудит полиция.

Мадемуазель Клеман вышла из гостиной со свеженапудренным лицом, с еще влажными мелкими завитками волос вокруг ушей и на шее.

— Хотите кофе?

— Да, для меня и для Люка, если это вас не затруднит.

Жильцы теперь здоровались с ним, как будто он постоянно жил в этом доме, и всегда при этом у них было вопросительное выражение глаз.

— Внимательно посмотри на ее окно, Люка. Заметь положение занавесок. Если сейчас или в любое время дня ты заметишь какое-либо изменение, обязательно скажи мне.

— Вы думаете, она подаст сигнал?

— Держу пари, что сигнал существует.

— Вы уверены, что кто-то приходил к ней в отсутствие мужа?

— Убежден. Это единственное объяснение. Впрочем, возможно, что он звонил ей по телефону прежде, чем завернуть на эту улицу.

— Значит, им не нужно было никакого сигнала.

— Предположим, что в последний момент вернулась консьержка или пришел врач.

— Понимаю. Им необходимо было условиться о каком-нибудь сигнале на случай опасности. Это могло быть положение занавесок или что-нибудь другое. Я за последние дни столько уже смотрел на это окно, что, пожалуй, и не замечу разницы. Когда ты был здесь в последний раз?

— Позавчера.

Люка, подняв лицо к окну напротив, вдруг нахмурился.

— Тебя что-нибудь поразило?

— Еще не уверен. Надо посмотреть сверху.

Они поднялись в комнату Мегрэ, где прежде жил Паулюс. Люка сразу же направился к окну.

— Когда я был здесь в первый раз, три дня назад, помню, что окно напротив было открыто.

— Совершенно верно. Продолжай.

— Может, я ошибаюсь, но мне кажется, что на окне не было этого медного горшка.

Посреди подоконника теперь в самом деле стоял медный горшок с каким-то зеленым растением.

Мегрэ вспомнил, что еще вчера он видел этот горшок в углу комнаты, на маленьком столике.

— Оставайся здесь. Наблюдай за улицей.