Искатель. 1978. Выпуск №5

— Служит в страховой компании. Мужчина лет тридцати, длинный и унылый. Жена его, низенькая толстуха, время от времени спускается поболтать с мадемуазель Клеман, оставляя дверь из своей комнаты открытой, чтобы услышать, если закричит ребенок. Она ненавидит мсье Валентена из-за его фортепиано. Но мсье Валентен тоже должен ее ненавидеть из-за малыша, который орет ночи напролет.

— Они тоже занимают квартиру?

— Нет, у них только комната и туалетная. За ними, в комнате, окна которой выходят во двор, живет студент, Оскар Фашен. Он зарабатывает на жизнь перепиской нот, и по его лицу видно, что ему удается поесть не каждый день. Время от времени мадемуазель Клеман поднимается к нему в комнату с чашкой кофе. Он сначала всегда отказывается, очень гордый. Когда уходит из дома, хозяйка идет к нему за носками, чтобы заштопать их. Он прячет свои носки, но она их находит…

Что делает Паулюс в этот час, когда они сидят у оловянной стойки, болтают, попивая белое вино, и воздух, нагретый солнцем, врывается в бистро через открытую дверь?

У полиции имелось описание его примет. Он, должно быть, знал, что за домом на улице Ломон ведется наблюдение, потому что после первого обыска ни разу туда не возвращался.

Комиссар поручил Люка разыскать Паулюса и его сообщника, брюнета лет двадцати пяти.

— А я по-прежнему буду наблюдать за домом? — спросил Воклен, которому начинала уже порядком надоедать мадемуазель Клеман и кусок этой тихой улицы.

— Не только. Скоро наступит время обеда, люди вернутся домой, и мне хотелось бы, чтобы ты порасспросил соседей. Возможно, кто-то что-нибудь видел или слышал.

Мегрэ поужинал один в бистро у овернца, читая вечернюю газету и иногда поглядывая на дом напротив.

Когда он вернулся в отель около половины восьмого, во второй комнате, служившей одновременно столовой и кухней, застал красивую девушку, очень свежую, с вьющимися белокурыми волосами, в ярко-красной шапочке.

— Мадемуазель Изабелла, — представила ее хозяйка. — Она живет на третьем этаже. Работает машинисткой в конторе на улице Монмартр.

Мегрэ поклонился девушке.

— Мадемуазель Изабелла как раз мне сейчас рассказывала, что Паулюс пытался за ней ухаживать. Я об этом ничего не знала.

— Да, но только очень робко… Я даже думаю, что это нельзя назвать ухаживанием… Если я об этом заговорила, то только для того, чтобы показать, каков этот юноша…

— Каков же он?

— По утрам, перед тем как сесть в метро, я обычно захожу перекусить в бар на улице Гей-Люссака. Однажды я увидела там молодого человека, который пил кофе со сливками за той же стойкой, что и я, и внимательно на меня глядел. Точнее говоря, он рассматривал меня в зеркале. Нам никогда не приходилось с ним говорить, но я его узнала. Видимо, и он меня узнал.

Когда я вышла на улицу, он тоже направился к двери. Потом я услышала его торопливые шаги. Он поравнялся со мной и попросил разрешения проводить.

— Ну до чего же трогательно! — воскликнула мадемуазель Клеман.

— В то утро у меня, наверное, было плохое настроение — по утрам я всегда не в духе. Я ему ответила, что уже взрослая и найду дорогу сама.

— И что же дальше?

— Ничего. Он тут же повернулся и отошел, бормоча какие-то извинения. Потому-то я и рассказала об этом мадемуазель Клеман. Ведь теперь нечасто встретишь такого робкого молодого человека. Обычно они настаивают, хотя бы для того, чтобы не показать своего смущения.

— Значит, вам кажется странным, что такой робкий молодой человек смог сначала напасть на хозяина ночного кабачка, а потом выстрелить в инспектора полиции?

— А вам разве это не кажется странным?

От прессы уже не скрывали, кто был «гангстером с улицы Кампань-Премьер», как его называли в газетах, — на первых страницах красовалась его фотография.

— Быть может, если бы вы его не оттолкнули, ничего бы не случилось, — с мечтательным видом сказала девушке мадемуазель Клеман.

— То есть как?

— Он бы стал вашим другом, думал бы совсем о другом, а не о том, как ограбить бар…

— Ну, мне пора, — сказала девушка. — Мы с подругой идем в кино. До свидания, господин комиссар!

Когда они вышли, мадемуазель Клеман прошептала:

— Не правда ли, очаровательна? Каждый вечер одно и то же. Сначала она заявляет, что никуда из дома не выйдет, что нужно закончить шитье. Ведь она сама шьет себе платья. Затем, не пройдет и получаса, я слышу, как она спускается с лестницы в шляпке. Оказывается, она вдруг вспомнила, что обещала пойти с подругой в кино. Такие девочки не могут сидеть взаперти…

— Есть у нее друг?

— Есть только двоюродный брат.

— Который иногда ее навещает?

— Только зайдет на минутку за ней, и они тут же вполне прилично вместе куда-нибудь уходят. Это бывает довольно редко. Кажется, он по вечерам работает. Только в воскресенье…

— А что в воскресенье?

— По воскресеньям они ездят за город, а если идет дождь, остаются у нее в комнате.

Она смотрела на комиссара с обезоруживающей улыбкой.

— В общем, у вас живут одни только славные люди?