Искатель. 1980. Выпуск №6

Виктор принялся насвистывать популярный мотивчик, и в такт ему легкими зигзагами пошла по асфальту машина. Благо дорога была пустынной, и навстречу никто не попадался.

Ачилов посматривал на него и внутренне улыбался. Хорошо быть молодым. И сколь мало нужно для радости в двадцать лет. Его уже трудно вот так, враз, заразить весельем. Но вслух сказал строго:

— Ты лодыря в эти дни не гоняй. Машину осмотри хорошенько. Приведи в полный порядок. Приеду, мы с тобой в пустыню двинем на недельку.

— Есть, дядя Байрам. Сделаем в лучшем виде, — весело отозвался Виктор, а про себя подумал, что все равно урвет денек, чтобы свозить Валентину к ущелью.

* * *

С утра Ачилов стал готовиться к поездке. Достал из-под кровати свой видавший виды вместительный рюкзак. Сунул туда большую банку каурмы, два чурека, три полные воды армейские фляги. Затем протер пистолет, пощелкал курком, осмотрел тщательно патроны.

В половине второго постучал Виктор.

— Ну как, готовы? — спросил, заходя в комнату. Был он гладко выбрит, причесан, в свежей рубашке. В комнате разлился легкий аромат «Шипра».

— Ты что, в гости собрался? — спросил в свою очередь Ачилов.

— Да так, — уклончиво ответил Виктор, поглядывая, чем бы занять себя и тем самым избежать неприятного разговора. В ущелье боялся отпрашиваться, а вдруг Ачилов не отпустит? Того и гляди сегодня в мастерскую загонит. На глаза ему попался рюкзак. Виктор схватил его за лямки, с трудом оторвал от пола.

— Ого! Тут че, камни? — спросил удивленно.

Обычно Ачилов уезжал из города налегке, с небольшим чемоданчиком, вмещавшим бритвенный прибор да пару рубашек. Пришла очередь смутиться охотинспектору.

— Да просили друзья кое-что привезти, — ответил он, отводя глаза в сторону. — Ты давай топай к машине, а то на поезд опоздаем.

Виктор с сомнением посмотрел на Ачилова. Старые брюки, сапоги.

— В поезде все равно на полке мяться. Переоденусь, когда приеду, — правильно истолковал взгляд охотинспектор. — Да и прихорашиваться мне уже поздно, девушки не смотрят.

…У вагона Ачилов попрощался с шофером, нашел свое купе и, не дожидаясь соседей, забрался на верхнюю полку, поудобнее улегся, накрыв лицо кепкой. И скоро заснул.

Он проснулся через два часа, испуганно посмотрел на часы. Все в порядке, в запасе еще семь минут. Попутчиков в купе не было, они, видимо, вышли в коридор подышать свежим воздухом у открытого окна.

Охотинспектор легко спрыгнул вниз, достал с полки рюкзак, едва не уронив его. Позабыл во сне о тяжести.

В коридоре толпились люди. Извиняясь, Ачилов протиснулся к выходу: приближался нужный ему разъезд. И как только поезд притормозил, охотинспектор, не дожидаясь полной остановки, оттолкнулся от подножки и удачно «приземлился» на железнодорожной насыпи. Перрона здесь не было за отсутствием надобности.

Дежурный в форменной фуражке с красным околышем, пожилой безбородый казах, опустив флажки, с удивлением вглядывался в высокую сутуловатую фигуру одинокого пассажира. Особенно смущал его рюкзак. Человек спокойно шел к нему, широко улыбаясь.

— Не узнал, Сегизбай! — издали крикнул Ачилов.

— Байрам? Салам, дорогой. Вот уж кого не думал увидеть. Рад, рад, как раз утром барана зарезал, словно чувствовал, что гости будут. Бешбармак приготовим.

— В гости приеду в другой раз, тороплюсь очень. Ты меня назад не сможешь отправить?..

Ачилов пил крепко заваренный чай в крохотной будке дежурного по разъезду и слушал новости, случившиеся здесь за полгода, которые неторопливо выкладывал хозяин.

Разъезд есть разъезд, три домика, затерянных в пространстве, шесть семей. «Свежий» человек здесь в большую радость, и отпускать его не хочется. Тем более что Сегизбая связывала с охотинспектором давняя дружба. С той далекой поры, когда ночью Ачилов, измучившийся вконец, не спавший две ночи подряд, вывел на разъезд троих отъявленных браконьеров, которых дальше не было сил вести.

— Эх, жаль, торопишься, — в который раз говорил Сегизбай. — Давай завтра утром поедешь на скором, как человек. Сегодня посидим поговорим. Сына седьмого моего посмотришь. Батыр растет.

— Не могу, — вяло отбивался Ачилов. — Честное слово, не могу, поверь. Люди ждут. Обещаю, скоро в гости приеду.

— Ну смотри же, слово дал. Ждать буду.

Далекий тепловозный гудок насторожил обоих, к разъезду приближался поезд. Сегизбай застегнулся на все пуговицы, взял со стола фуражку.

— Останавливаться не будет. Я машинисту знак подам — притормозит, ты и цепляйся. А больше поездов в твою сторону сегодня не будет.

Поезд ворвался на разъезд стремительно, ревя тепловозными дизелями. Машинист, свесившись в окно, сверкнул белозубой улыбкой, но увидев размахивающего руками Сегизбая, понял все, скрылся в будке. Скрежетнули тормоза, вагоны побежали медленнее, но все же проносились мимо Ачилова, как ему казалось, с довольно большой скоростью. Мелькали колеса, поручни, а он все не мог набраться смелости.