Искатель. 1981. Выпуск №1

Я ставлю перед участковыми задачу: надо немедленно начать поквартирный обход окрестных домов, поспрашивать у жильцов, кто что видел, кто что знает…

К концу дня мы снова собираемся вместе. Результаты неутешительны.

— По горячим следам не нашли, — буркнул Рябчун, — теперь побегаем.

3

У нас с Бурцевым один кабинет на двоих. Два стола впритык, два сейфа, стулья, вешалка — вот, пожалуй, и вся обстановка. Ну и телефон, конечно, который мы тягаем по столам то к себе, то от себя. Хотя мы с Бурцевым на «ты», дружбы между нами особой нет. Какая, к черту, дружба, когда он по всем статьям старший: я лейтенант, он старший лейтенант, мне двадцать пять, ему сорок. Кроме того, я холостяк, он отец семейства. Все это дает Бурцеву повод относиться ко мне с этакой ехидной снисходительностью.

В понедельник я пришел пораньше, однако у Бурцева уже сидел «клиент». По внешнему виду — солидному, респектабельному — его вполне можно было принять за крупного хозяйственника. И только шустро зыркающие зрачки выдавали дельца — хитрого, ловкого, нахрапистого. Терять ему, видно, было нечего, и он распинался перед Бурцевым вовсю.

— …Признаю, гражданин инспектор, ваша взяла. Да, брал какие-то суммы у перечисленных вами лиц, да, обещал достать дефицитные товары. Но я прошу учесть некоторые смягчающие обстоятельства. Вот у вас в протоколе эти граждане числятся потерпевшими. Спорная формулировка! А может, это я потерпевший?

В разгар этого монолога неожиданно кашлянул селектор на столе и выдал из своего чрева голос начальника отдела уголовного розыска Бундулиса:

— Лейтенант Агеев! Зайдите с материалами по субботнему происшествию.

Внешность моего непосредственного начальника никак не соответствует общепринятым представлениям об облике сыщика. Ни поджарости, ни острого, проницательного взора из-под насупленных бровей. Вид у Ивара Яновича сугубо штатский: небольшого роста, толстенький, кругленький. И характер под стать внешности: добродушный, уступчивый, незлобивый. В веселую минуту Бундулис объяснял это так: толстякам и догонять обидчика тяжело, и убегать непросто. Вот они сами про себя и сочинили легенду о кротости и всепрощенчестве. А на самом деле… А на самом деле за уютно-домашней внешностью Бундулиса скрывался умный, опытный оперативный работник, начавший свою деятельность в органах милиции еще в то время, когда меня и в проекте не было.

Я уже доложил все, что стало известно по делу, и теперь выжидательно посматривал на Бундулиса, торопливо мерившего кабинет коротенькими шажками.

— Ошибок в твоих действиях я пока не усмотрел, — сказал он, остановившись передо мной, — ты их еще просто не успел натворить. Но и достижений, прямо скажем, негусто…

— Откуда им быть, Ивар Янович? На второй-то день…

— Если будем так работать, то и на десятый не изловим. И вообще забудь ты эту школьную арифметику! В нашем деле счет не на сутки, а на часы, на минуты. Версия о личности преступника сложилась?

— Думаю, преступление совершил человек с уголовным прошлым.

Бундулис удивленно хмыкнул:

— И как ты это вычислил?

— Нож был применен после того, как таксист крикнул матери: «Зови отца, надо этого типа в милицию!» Преступник явно избегал встречи с нами.

Бундулис сел за стол, набил трубку табаком.

— Хм, логично… Что ж, примем это за рабочую гипотезу. Пока нет ничего лучшего, будем разрабатывать твою версию.

— Вы в нее не верите?

— Нет, почему же. Как одна из многих, она вполне… — Бундулис открыл папку, бегло просмотрел собранные мною материалы. — Мне кажется, Дима, мы упускаем из виду характер таксиста. Даже по тем немногим штрихам, которые ты сообщил, мне он видится человеком порывистым, импульсивным, непримиримым в борьбе со злом. Кто ему эта девчонка? А он, не раздумывая, бросился ей на помощь. Возможно, Носков так же поступал и в тех случаях, о которых мы пока не знаем. Ведь он активный автодружинник, а это деталь немаловажная. Надо тщательно проверить всех когда-либо им задержанных.

— Есть проверить, товарищ майор! Разрешите идти?

— Постой, торопыга! Звонил прокурор района, справлялся об успехах. Дело поручено вести следователю Сушко. Слыхал такую фамилию?

Я молча пожал плечами.

— Ладно, иди! И держи меня в курсе.

Я уже был у двери, когда Бундулис меня окликнул:

— Кстати, какие волосы у предполагаемого преступника?

— Русые… длинные…

— Насколько я знаю, с такими из колонии не выпускают.

— Значит, успел отрастить, — упрямо гнул я свое.

Бундулис устало махнул погасшей трубкой, сказал раздраженно:

— Оправдать можно любой абсурд, но от этого он не станет аксиомой. На всякий случай проверь парикмахерские, возможно, кто-то подстригался вчера. Прическа сильно меняет внешность…