Искатель. 1982. Выпуск №1

— Это дает нам шанс… Реальный шанс. Но одному мне не справиться…

— Мы вместе начинали эту работу, шеф, — сказал Гвельтов, — вместе и доведем ее до конца.

Стена возле дивана исчезла, как в том, самом первом, сне. За ней по-прежнему ворочалось что-то огромное и живее с темными точками огней в глубине. Не было только Весты. Лишь голос, ее голос, шел из этой открывшейся передо мной непроницаемой черной бездны.

— Ты спишь, милый? Можно я немного побуду с тобой!

— Я не вижу тебя! Где ты?

— Меня нельзя увидеть, но я здесь, с тобой. Ты все время думаешь обо мне, и вот я пришла…

— Я хочу тебя видеть.

Ответом мне было молчание, только огни мерцали в темной глубине, как яркие южные звезды.

Заседание чрезвычайного правительственного комитета открыл сам премьер-министр.

— Я должен сообщить, что нашей стране предъявлено нечто вроде ультиматума. От нас требуют совершенно определенных действий, изложенных вот в этом документе. Нам предлагают уменьшить промышленные отходы на шестьдесят процентов. Это потребует больших капиталовложений и некоторого замедления в развитии нашей экономики. Как следствие этого неизбежна инфляция, возможна даже биржевая паника. Нам следует разработать меры, способные ослабить эти нежелательные явления…

— Вы говорите так, словно ультиматум уже принят. — Министр обороны прервал выступление премьера, но в своем кругу это допускалось. В комитет входили пять человек, в руках которых была сосредоточена вся фактическая власть в стране.

— От кого, собственно, исходит требование? Неужели эта портовая медуза научилась писать ультиматумы? — спросил высокий элегантный человек с глубокими залысинами на покатом лбу. В правительстве он не занимал официального поста. Тем не менее именно от него премьер-министр ожидал самых больших неприятностей. Лей-Дин представлял здесь совет директоров крупнейшего концерна, негласно контролирующего всю промышленность.

— Нет, ультиматум еще не принят. Но, я полагаю, его придется принять. Требования вполне конкретны, и исходят они от определенного лица, которому поручено вести переговоры с нами. Нам предлагают заключить договор, согласно которому при сокращении промышленных отходов энергетическая блокада с побережья будет снята.

— Нельзя ли подробнее узнать о человеке, представляющем интересы противоположной стороны? Кто он? — Этот вопрос задал министр национальной безопасности. Вряд ли он теперь простит, что узнал новость не первым и что нашлись люди, осмелившиеся действовать через его голову.

— Этот человек находится сейчас здесь, и вы можете познакомиться с ним. Вот его досье. Это некий Лонгаров, провинциальный ученый, до сих пор ничем особенным не выделявшийся. Почему представителем избрали именно его, осталось загадкой.

— А где гарантии, что этот человек действительно кого-то там представляет? Что, если он попросту сумасшедший или, хуже того, защищает интересы третьих, неизвестных нам лиц?

— Основания, изложенные в этом документе, порезались мне достаточно серьезными сами по себе, независимо от того, кто кого представляет.

За столом заговорили все разом, но Лей-Дин легким движением ладони добился тишины, и все взгляды устремились к нему.

— Я бы не согласился на эту встречу без предварительной подготовки. Лонгаров действительно провинциальный ученый, за которым до сих пор ничего, буквально ничего не замечено интересного или выдающегося. Тем не менее с самого начала этих событий он почему-то все время оказывался в их центре. Уже только по этому было бы любопытно его выслушать. Лонгаров должен понимать, какую крупную игру он затеял и чем она может кончиться для него лично. У него должны быть очень серьезные причины, либо он должен располагать реальной силой, чтобы выдвигать нам условия в такой форме. В любом случае, я думаю, мы не потеряем времени даром, если пригласим его.

В комнате, где заседал правительственный комитет, пахло старой мебелью и пылью. Пять человек одновременно повернули головы в мою сторону, как только я переступил порог. Они рассматривали меня холодно и отстранение. Так рассматривают какого-нибудь редкостного жука, прежде чем насадить его на иголку.

— Ваша фамилия и род занятий?

Начало беседы слишком походило на допрос. Я понял, что положение надо исправить немедленно.

— Не сомневаюсь: моя фамилия вам известна… Распорядитесь принести стул.

Человек, задавший вопрос, надавил кнопку вызова дежурного. Попросил принести стул и повторил вопрос, не меняя интонации, словно ничего не случилось. Остальные четверо молча переглянулись, словно я подтвердил их наихудшие опасения.

— Вы отдаете себе отчет, где находитесь? Чем вы докажете, что именно вам поручено вести переговоры?

Я подождал, пока принесут стул, уселся поудобней и украдкой взглянул на часы. Меня вызвали слишком быстро, и теперь я вынужден был тянуть время. Для того чтобы мои доказательства показались им достаточно убедительными, мне еще нужно спровоцировать их на какой-нибудь резкий выпад. Только тогда все будет выглядеть достаточно естественно. Если они догадаются, что все подготовлено заранее, — мне несдобровать.