Искатель. 1982. Выпуск №3

— Судим я был несколько лет назад, два года отбыл за растрату… заготовителем от райпотребсоюза на селе работал, недостача вышла, и все такое… Вот она и подумала, наверно, что ворон ворону глаз не выклюет. И напрасно, — внезапно озлобился Фролков. — Кто ее Федька? Вор, грабитель, убийца. Таких и сам ненавижу, а я случайно туда попал, по глупости. — Он с вызовом посмотрел на Вершинина.

— Успокойтесь, пожалуйста, Архип Никитич, я и в мыслях о вас ничего плохого не имел и далек от того, чтобы всех под одну гребенку мерить.

Пока Фролков рассказывал о себе, Вячеслава не оставляла мысль о том, что он уже слышал однажды об этом человеке.

— Я и сам этих живоглотов не люблю, в колонии от них порядочные люди натерпятся, не дай бог. Чуть что, сразу норовят ударить, — вновь дошел до его сознания голос толстяка. — У меня утопленница та несчастная до сих пор перед глазами стоит. Да еще одного почти на моих глазах электричка зарезала. Тоже страху натерпелся.

«Все правильно, — с облегчением вспомнил Вершинин, — это же тот самый Фролков, на глазах у которого погиб путевой обходчик».

— Свирина, что ли, Николая? — желая проверить себя, быстро спросил он.

— Его-о-о! — удивленно протянул Фролков, покачивая головой. — Ну и контора у вас, все знаете. А может, вы окуневский сам?

— Нет, — рассмеялся Вершинин. — Просто вспомнил по аналогии. Ну и как, страшно было?

— Не говорите. Я тогда несколько ночей не спал. Вспомню, как его измолотило, жуть берет.

— Вы тогда в тамбуре вагона никого постороннего не заметили? — больше для очистки совести поинтересовался Вершинин.

— Признаться вам, — сконфузился собеседник, уже не удивляясь осведомленности следователя, — я перед тем в вокзальном ресторане пару стопок пропустил, а в дороге закемарил. Укачало меня. Кольку Свирина я видел, заметил, что под мухой он был здорово, но проглядел, как он в тамбуре оказался. Проснулся от резкого толчка, даже носом о противоположное сиденье клюнул. Оказалось, стоп-кран сорвал односельчанин наш, Усачев, переехал он потом от нас, когда жена у него померла. Смотрим с ним — на полу в тамбуре фуражка лежит Колькина, а больше подозрительного ничего. Выпал он по собственной глупости.

— Спасибо вам большое, Архип Никитич, — поблагодарил его Вячеслав, протягивая руку.

Тот суетливо вытер свою ладонь о штанину широченных брюк и только после этого уважительно попрощался.

Вершинин посмотрел конверт на свет и пошел к Сухарникову.

— Будем вскрывать? — спросил Вячеслав, громко щелкнув ножницами.

— Не отвечая, Сухарников позвонил одному из старших следователей, у которого находились практиканты, и пригласил двух из них в качестве понятых. Когда те подошли, он достал из тумбочки электрический чайник и включил его. Через пять минут чайник зашипел, еще минуты через две крышка его стала с бульканьем и перешептыванием подскакивать, а из носика ударила тугая струя пара. Подставив под нее письмо, Сухарников несколько раз провел оборотной стороной по струе, а затем пластмассовым ножом быстро вскрыл конверт. Внутри находился свернутый вчетверо лист серой бумаги. Тем же корявым почерком, что и снаружи, на нем было выведено:

«Здравствуй, сынок Федюня. С поклоном к тебе твоя неутешная мать. Жду тебя не дождусь, глазыньки все повыплакала, не глядят. Поди, не узнаю тебя при встрече, сколь годков-то прошло. Все тебя тут забыли, окромя Лидиных родственников, давеча приезжали, спрашивали, хотят повидаться. Береги себя. Храни тебя господь. К сему твоя мать Прасковья».

— Вот тебе и забитая старуха! — ахнул Вершинин. — Такую шифровку соорудила. Про родственников вроде невзначай сказала, а потом фразочка: «Береги себя».

— Нужда еще и не то заставит сделать, — улыбнулся в ответ на эту тираду Сухарников и, подумав некоторое время, добавил: — Письмо сфотографируем, а затем отправим в колонию.

— Зачем? — удивился Вячеслав. — Насторожим Беду раньше времени. Не лучше ли неожиданно поставить перед фактом?

— Думаю, нет, и вот почему. Дней через пять—шесть Купряшин письмо получит. До конца срока ему останется недели три, и он предпримет какие-либо активные действия, которые должны оказаться нам на руку. Наша задача — их не только не пропустить, но и использовать в интересах следствия.

Взяв письмо, Вершинин пошел в фотолабораторию, и лаборант, сделал ему несколько копий. Здесь же они аккуратно вложили письмо и заклеили конверт.

Поднимаясь наверх, в фойе второго этажа, Вячеслав нос к носу столкнулся с Дмитрием Корочкиным. Прошедшие с их последней встречи сутки сделали его неузнаваемым, В теплой, несмотря на жару, стеганой телогрейке, ссутулившийся, с глубоко запавшими глазами, он переминался с ноги на ногу, пряча за спину тощий вещмешок.

— Я к вам, гражданин начальник, — глухо сказал Корочкин.

— Заходите, — сдерживая волнение, произнес Вершинин.