Искатель. 1982. Выпуск №3

Прокуратурой области расследуется дело об убийстве летом 19… года неизвестной женщины, труп которой был обнаружен в озере Прорва Окуневского района. В совершении преступления подозревается Купряшин Федор Иванович, отбывающий наказание в вашей колонии. Мать Купряшина направила ему письмо с сообщением о том, что следственные органы вновь занимаются этим делом. Прошу немедленно по получении письма обеспечить его передачу адресату и организацию за ним усиленного наблюдения. В частности, необходимо обратить внимание на возможность передачи Купряшиным на свободу каких-либо писем через лиц, освобождающихся из мест заключения. В случае установления такого факта, не изымая письма, немедленно сообщите в прокуратуру области или УВД.

Заместитель прокурора области Титков.

Секретно

Гор. Н-ск. Заместителю прокурора области Титкову.

В связи с вашим заданием поступившее письмо было немедленно передано адресату. Получив его, он стал проявлять крайнюю нервозность, На второй после получения письма день он вошел в контакт с Игонькиным Прокопием Матвеевичем по кличке Интеллигент, срок отбытия наказания у которого оканчивается через три дня. В одежде Игонькина нами обнаружена тщательно спрятанная записка следующего содержания: «Поезжай в город, Полевая, 16, найди Фильку Черного, скажи, пусть предупредит кого надо про Лидиных родственников». Записка скопирована и положена на прежнее место. В положенный срок Игонькин освобожден и покинул территорию колонии в неизвестном направлении.

Начальник учреждения п/я 6036 подполковник внутренней службы Сабаев.

14

Голову с трудом удалось оторвать от подушки. Нудно тянуло в затылке, волнами подкатывала тошнота, знобило. Растопыренной пятерней Филька расчесал слипшиеся волосы.

— Мамань, — позвал он охрипшим голосом.

— Ну что тебе? — На пороге появилась сгорбленная женщина, принесшая с собой резкий запах керосина.

— Мамань, сил нет, башка трескается, — умильно заглянул ей в глаза Филька. — Сбегай за чекушкой, ей-ей, в последний раз.

— Когда же работать начнешь, Филя? Водку свою когда бросишь? Опять ведь в тюрьму угодишь? — запричитала та.

— Гад я, маманя, последний гад, — болезненно сморщившись, Филька ударил себя в грудь кулаком, — но скоро все, завязываю. А сейчас сходи, принеси, а?

Старуха безнадежно махнула рукой и принялась натягивать валенки с калошами, бормоча под нос непонятные слова.

Филька опять плюхнулся на кровать. В голове у него вертелась непонятная чепуха, среди которой притаилось что-то важное, чего он никак не мог вспомнить.

«Ах, да, — с трудом выплыло из глубин проспиртованного мозга, — бабка проклятая вместе со своим Бедой». «Помоги, сыночек, не дай Федьке пропасть», — мысленно передразнил он ее. «Тьфу. Во мне, что ль, дело? Я тут шестерка. К Плотнику надо ехать, попробуй не поехать, скрыть. А ну как важно? Федька выйдет, сразу расскажет тому. Мне-то каково Плотнику лишний раз на глаза лезть, ведь заказывал — ждать вызова. Какой-то там Лидки родственнички объявились? Зачем они Плотнику? Нет, не поеду, не попру на рожон», — решил он твердо.

Внезапно его осенило. Он даже вскочил с кровати.

«Лидка, Лидочка, Лидуха Неужто она? Пропала тогда неожиданно, как в воду канула. И уж не без помощи Плотника, конечно. Дело не пустяшное. Плотник по головке не погладит, если отмахнусь от Федькиной ксивы[5]» — Филька часто задышал, пытаясь остановить подступавшую тошноту.

В сенях застучало.

— Ты, мать? — насторожился Филька.

Старушка с трудом перелезла через высокий порог и положила на стол четверку водки, полбуханки ситного и два малосольных огурца.

Граненый стакан вмиг был наполнен до краев. Филька осушил его одним махом, а потом минут десять сидел не двигаясь. Дожидался, пока приятное тепло разольется по телу, вытолкнет остатки вчерашнего похмелья. Затем разрезал малосольный огурчик и стал шумно высасывать из него сок. Высосал, пожевал мелкие семена, остальное бросил — оскомина. Отщипнул хлебного мякиша.

— Теперь и работу можно идти искать, — подтянул он длинные, синего сатина трусы.

— Куды ж теперь пойдешь — сивухой за версту разит.

— Твоя правда, мать. Отдохну тогда маленько, а потом уж и устраиваться пойду.

Проснулся он далеко за полдень. Мать, видно, куда-то ушла. Ополоснул лицо из питьевого ведра, снова в небольшую щелку между занавесками внимательно осмотрел улицу. В этот раз там оказалось несколько прохожих, и он внимательно проследил, пока они не скрылись. Появились другие, но каждый из них спешил по своим делам, не бросив даже мимолетного взгляда в сторону его дома.