Искатель, 1990. Выпуск №1

— Вообще-то нам следовало бы бросать жребий, кому какое занять место. Вы ведь знаете, что старшая вытянутая карта и младшая играют вместе, а средние составляют вторую пару, прочем, у нас почти так и получается. — Он снова подмигнул мне — я с трудом сдерживала смех. — Никто, надеюсь, не возразит, что я сам тасую, снимаю и сдаю карты. Так ведь проще. Наклоняясь то вправо, то влево и встречая лишь одобрительные кивки, он посмеивался и сдавал карты. Мои оказались прескверные. Я исподтишка поглядывала на Министра, пока он раскладывал свои карты. Едва заметная улыбка играла на его губах. Наконец он сказал:

— Я, старая лиса, пасую.

Пин объявил:

— Три трефы… — Тут я усомнилась, знает ли он, как следует «торговаться» по правилам: если у него была сильная карта, то ему лучше начать с двух. Он начал с трех — значит карта не ахти какая. Раз Министр открыл игру с паса, а мне нечем было похвастаться, то, как подсказывал опыт, у Гина была очень сильная карта. Я спасовала. Гин внимательно изучал свои карты.

— Три черви, — объявил он.

Министр снова спасовал.

— Пять треф, — сказал Пин.

Я, конечно, опять спасовала.

— Дубль, — сказал Гин.

— Пас, — объявил Министр.

— Редубль, — сказал Пин.

— Пас, — объявила я.

— Пас, — объявил Гин.

— Пять без козыря, — сказал Министр.

У гостей был такой вид, будто им влепили пощечину. Я стала сомневалась, действительно ли у Министра была такая сильная карта. Если он с самого начала блефовал, то этот блеф теперь довел до абсурда. Но тут я подумала, уж не в этом ли заключается его психологический эксперимент?.. Разумеется, после такого неожиданного объявления все воспользовались случаем.

Пин зашел с невысокой трефы, я же, будучи «болваном», выложила свои карты на стол. Министру было нечем перебить заход со стола. Гин выложил туза. Министр, хитро улыбнувшись, сбросил мелкую пику и — ты ведь играешь к бридж? — собрал эти четыре карты, положил взятку возле себя. Затем он выложил пикового туза. За столом наступила мертвая тишина. Побледневший Гин наклонился к Министру:

— Извините, господин Министр. Это была моя взятка.

На лице Министра выразилось удивление:

— Неужели?..

Тут Пин наклонился к Министру:

— Взятка была наша. Мой партнер взял тузом. Господин Министр, ведь мы играем без козыря. Кроме того, пики вообще не объявлялись.

— Неужели? — невозмутимо проговорил Министр. — Ходите же, господа! Я только что зашел с туза пик.

Оба гостя, привстав из-за стола, произнесли в унисон:

— Но ведь есть правила, господин Министр!

Он посмотрел сначала на одного, потом на другого, подмигнул мне и, изобразив на лице недовольство, сказал:

— Правила? Но правила устанавливаю я. И не огорчайтесь, в следующем роббере ты, Пин, будешь моим партнером, а в третьем, если успеем, я буду играть в паре с тобой, Гин. Так что в результате все и будет поровну.

Главный психолог остановилась, едва сдерживая смех от такой убийственной логики, а затем продолжила рассказ:

— Ну и Министр, конечно, сыграл свои пять без козыря, но потом позволил по одной из двух оставшихся взяток получить Пину и Гину. Оба гостя старались сдержать возмущение, когда им пришлось отдать свои фишки Министру и мне. Но в их комментариях звучала досада:

— Жаль, что мне не дали сыграть мою игру, — сказал Гин. — У меня была очень сильная трефа, да к тому же и несколько опёров.

— У меня же в основном была мелкая карта, — добавил Пин, — но она удачно совпадала. Думаю, с твоей трефой и всей моей мелочью мы могли бы хорошо сыграть — кое-что взять на ренонсах и устроить пару ловушек с моей руки. Да, мы могли бы неплохо сыграть…

— Но, конечно, по прежним правилам, — заметил Гин.

Министр засмеялся:

— Не будем обижаться! Давайте сделаем перерыв и подкрепимся.

Главный психолог улыбнулась своим воспоминаниям и, выдержав эффектную паузу, спросила:

— Какой вывод ты можешь сделать из этого?

— Не знаю. — Шеф полиции был озадачен.

— Неужели ты не понял?.. Сразу, когда требует ситуация, найти в себе силы и смелость отменить устаревшие правила, не согласующиеся с реальностью! — Она заговорила медленнее: — И, кроме того, бросить вызов силам, не желающим таких перемен!

Шеф полиции наклонился ближе к ней:

— Понял, ты имела в виду камикадзе. Ты хотела сказать, что различные группировки могли иметь причину нанять своего камикадзе. Я начинаю догадываться, что порой возникает такая взаимосвязь событий, которая недоступна пониманию рядовых людей. Но тут — две совершенно разные группировки…

Главный психолог перебила его:

— …которые, однако, могут иметь крупные общие интересы.

Возможно, только одна из группировок, но не исключено, что обе. — Она закрыла глаза и продолжала, как бы извиняясь за спой рассказ: — Я говорю лишь о вероятности и никого не обвиняю, я даже не хочу утверждать, что такая вероятность существует, но в ней есть психологическая субстанция, о которой нам не следует забывать. Теперь твоя задача — во всем разобраться. Дело не только в этих двух группировках. Возможно, есть и другие, более близкие к окружению Министра. Может быть, даже самые близкие… ближайшие его сотрудники… его…