Искатель. 1995. Выпуск №2

— По телефону позвоним. Он наверняка уже добрался до дома.

Коля быстро набрал номер, гудки сразу же оборвались.

— Але… — послышался в трубке хрипловатый голос.

— Константин Григорьевич, извините. Это ваш Ладушкин из прокуратуры беспокоит.

— Слушаю вас, Николай Борисович.

— Скажите, пожалуйста, а кто вам сообщил о смерти Арланова?

— Так Якушев, Михаил Александрович. Нынешний первый секретарь нашего обкома.

— А вы состоите в его организации?

— Так точно, молодой человек. Мне уже поздно идеалы менять. Я в партию вступал, когда немец под Москвой стоял. И хоть в Бога не верую, но о душе всегда думал и что такое совесть и честь по-своему понимаю…

Учебник криминалистики, составленный еще на основе марксистско-ленинской философии, по которому учился Коля Ладушкин, советовал следователю последовательно проверять каждую из версий совершенного преступления. О таких «псевдонаучных» понятиях, как предчувствие, интуиция, в нем ничего не говорилось. Но именно эти неуловимые, подсознательные процессы и двигали нашим юным героем, когда он в первую очередь отправился на поиски таинственной Надежды — любовницы Арланова. «Ищите женщину» — эта вековая мудрость придумана недаром!

Для начала Ладушкин решил посетить помпезное серое здание, где раньше размещался обком КПСС, а теперь аппарат представителя президента. Однажды Коля уже бывал в этом «храме». Тогда в Центре приняли очередное постановление об улучшении работы с молодежью, и кому-то из секретарей поручили встретиться с местной «порослью», выслушать, так сказать, непосредственно из уст народа о всех проблемах и пожеланиях. Контингент на это мероприятие отбирался тщательно и пропорционально: школьники, студенты, рабочая молодежь, колхозники, представители интеллигенции… Вот Ладушкин как отличник учебы и удостоился высокой чести.

Выступавших готовили заранее. Все прошло гладко и скучно. Единственное, что осталось в памяти, — чопорная, прямо-таки музейная атмосфера самих партийных апартаментов: шуршащий ворс ковров, идеальный блеск паркета, даже запах какой-то особый, импортный…

Сейчас спокойно, без всякой проверки войдя в священное здание, Коля поразился его запущенностью, неухоженностью: ушел хозяин, а пришел кто? Временник?

Понятно, что интересующие Ладушкина сведения он предполагал получить не в отделе кадров, а от кого-нибудь из старой обслуги: дворня знает про барина больше, чем жена.

Метод Коля выбрал правильный. Уже в раздевалке он нашел суетную старушонку, которая все ему и поведала.

Надежда Казимировна, с которой Арланов любовь крутил, вовсе не секретарша. Она, дорогой товарищ, в отделе торговли исполкома служила. Только встретиться вы с ней не сможете, поскольку она в тюрьме сидит. А фамилия ее — Салтовская.

В архиве прокуратуры Ладушкин под расписку получил пять томов уголовного дела о торговых махинациях. И к великому своему удивлению, узнал, что его вел сам Иван Петрович Бобров. С этим великим открытием он и бросился к своему старшему наставнику.

— А-а-а… Салтовская… — криво усмехаясь, процедил следователь. Как же, хорошо помню. Смазливая бабенка. И действительно, грудастая. Так что наш «фронтовой разведчик» точно определяющий признак выделил. Нахально себя вела и воровала дерзко. Чувствовалось, за ней высокий покровитель стоял. Только попалась она на переломе эпох. Чуть-чуть до великих перемен не дотянула. Сейчас бы легализовала свой капитал и была бы хозяйкой жизни… — Бобров зло засмеялся, закашлялся.

— Вы у нее обыск проводили? — спросил Коля.

— Я… — вяло кивнул Иван Петрович.

— А этот злополучный ключ? Не попадался?

— Ну брат! Там не до таких мелочей было. Там валюта, ценностей рекой текли…

— Арланова она не называла?

— Нет.

Ладушкин возбужденно вскочил:

— А ведь Салтовская могла передать ключ «боевику», который остался на свободе. Предположим, Арланов обещал: «Вызволю тебя после суда». Слова своего не сдержал. За это его и казнили.

— Слишком сложно. Хотя, конечно, возможен и такой вариант. Ну и что теперь? Опять поднимать все связи Салтовской. Ты представляешь объем работы? Из-за какого-то дерьма… Казнили его и правильно сделали!

Ладушкин несколько опешил.

— Вы, Иван Петрович, не юридически рассуждаете, — игриво пожурил он наставника. — Мы правовое государство строим. Каждое преступление должно быть наказано.

— Ох, Коля! Это первое твое дело. Вот ты на него и набросился, как молодая борзая. А покрутился бы с мое… — Бобров тяжело вздохнул, затравленно, исподлобья посмотрел на практиканта. Ладно, уговорил, делай версию «Салтовская». Только один ты не потянешь. Пиши докладную прокурору. Пусть группу создает…

Два часа сидел Коля Ладушкин за столом, пыхтел, старался — строчил документ на имя самого главного начальника. Закончив свое сочинение, он показал его Боброву.

Иван Петрович внимательно прочитал докладную, кое-что поправил, опять тяжело вздохнул, сказал:

— Довольно убедительно. — И медленно, со смаком порвал лист бумаги на мелкие клочки.

Ладушкин совершенно обалдел.

— Почему? — онемевшими губами прошептал он.