Искатель. 1996. Выпуск №5

— По возвращении домой, в своей семье и привычном для вас окружении, вы сумеете справиться с чуждым влиянием. Тренируйтесь, заставляйте себя снова стать Гиллелем Мондоро.

— Как мы обучали животных в экспериментах над ними?

— Вот именно. Скоро здесь появится Карен. Для нас это будет огромная помощь. Она — часть той жизни, к которой вы привыкли.

— Да, — ненатурально засмеялся Гиллель. — Не думаю, чтобы я мог задушить вас, Дотторе. Это было то, что засело в сознании Хаузера. Я чувствовал себя так, будто нахожусь под гипнозом, но человек не может заставить себя совершить убийство, когда он в состоянии гипнотического сна. Не могу поверить, что Хаузер и вправду кого-то убил.

— Этого мы не знаем, — сказал Кори. — Но как бы там ни было, а вам надо как следует выспаться, да и мне — тоже. Почему бы вам не лечь в свободную кровать в этой комнате?

— Усталость каким-то образом сказывается на мне, подчиняя мое собственное сознание сознанию Хаузера, — сказал Гиллель, откидывая покрывало на второй кровати. — Усталый, я становлюсь менее устойчив к действию его РНК, а после отдыха — наоборот, более устойчив.

Он забрался под одеяло и лежал, подложив руки под голову.

— Хаузер, вероятно, не так давно побывал в Праге. Я помню универмаг на углу Вацлавской площади и Грабена, а он открыт здесь недавно.

— Давайте спать, Гиллель.

— Во время войны Хаузер тоже был здесь. Тогда в переулке возле отеля не было кинотеатра и, конечно, — универмага, но как сейчас вижу: сколько вокруг сновало немецких военных машин! Стоит мне закрыть глаза, и вся эта техника тут как тут. — Гиллель приподнялся на локтях и сел в постели. — Тридцать лет прошло с тех пор, но чехи говорят и сейчас о нацистах так, словно те ушли только вчера. Чехи как будто и теперь страдают от фашистского террора. Это прошлое для них, оно больше не может причинить им никакого вреда. Но настоящее — может.

— Подумайте о том, что вас, может быть, подслушивают.

— Ну и пусть. Того, что они хотят знать, я им не скажу. Кто может заставить меня разговориться? Не сомневаюсь, у них было бы немало хлопот с Хаузером. Он был скрытным человеком и все, что мог, утаивал от них. Он ненавидел их. Они ошибаются, если думают, что смогут получить от меня нужную им информацию. Вы знаете — в свете нашей основной идеи: проверить влияние РНК на «наивный объект», — а теперь и я знаю, что воля не поддается принуждению и стремления не могут быть пробуждены насильно, если хозяин, реципиент противится этому.

Он снова лег, и взгляд его блуждал по освещенной луной комнате.

— Ящик Пандоры, — сказал он минуту спустя. — Мы открыли его, но закроем ли снова?

И в тот же миг Гиллель заснул. Кори показалось, что прошло всего лишь несколько минут, как рассвело и комната стала наполняться дневным светом. Он тихо встал, принял душ и оделся, а Гиллель все еще крепко спал. Лицо спящего Гиллеля смягчилось. Теперь он был похож на прежнего Гиллеля.

Длинный коридор был пуст. У дверей их своеобразной тюрьмы никто не выставил никакой охраны. Тюремщики знали, что отсюда не убежишь. Кори спустился по лестнице. Портье за своей маленькой загородкой приветствовал его, как старого знакомого:

— Мистер Кучера ожидает вас в кафе, там, где обычно подают завтрак, мистер Кори, — бодро сообщил он.

Вестибюль заполняли вновь прибывшие гости и целое море багажа. Возле отеля остановился трансконтинентальный автобус, волнами вылеживавший из себя туристов. Звучала голландская речь.

— В кафе ведет вот эта маленькая лестница, а потом — направо, — сказал портье.

Кори нетрудно было догадаться, что за ним следят.

При появлении Кори в кафе Кучера встал со своего места и пошел навстречу ему.

— Как спалось, доктор Кори?

Заказав завтрак, Кори ждал, пока уйдет официантка, и только потом заговорил с Кучерой:

— Вы всегда обращаетесь с узниками так же, как с нами?

Кучера расплылся в приторной улыбке:

— А почему бы и не пытаться делать жизнь как можно более приятной? Предпочитаю обсуждать проблемы в дружественной атмосфере и без конфликтов.

— Вы сказали мне, что сообщили Американскому посольству о нас…

— Они и без нас уже все знают, от них ничего не утаишь. Нам бы ваши организаторские таланты, да где уж нам до вас, американцев. — Кучера бросил взгляд на свои ручные часы. — Сюда должен с минуты на минуту приехать атташе Американского посольства по вопросам культуры. Мистер Мак Наб, может, знаете? Симпатичный парень, но — позволю себе критическое замечание в их адрес — они слишком много пьют, ваши представители.

— Надеюсь, он принесет нам билеты на самолет?

— Билеты — не проблема. Мы в любой момент можем отправить вас на нашем самолете. — Кучера колебался, не зная, какое варенье выбрать себе к чаю.

— И устроить вынужденную посадку этого самолета в России.

Кори хотел сказать еще что-то, но умолк на полуслове — не хотел, чтобы их разговор слышала официантка, принесшая ему кофе.

— Россия — на север, а вы полетите на запад, — сказал Кучера. — Вы не сильны в географии, доктор.