Искатель. 1996. Выпуск №5

Участковому ничего не остается, как шагать за мной. Лейтенант уже заглянул в комнаты, кладовку, туалет и ванную, никого не обнаружил, и от огорчения его усы малость пообвисли, и он их подправлял, как бы растягивая в длину.

Я закрываю за мусорами дверь и возвращаюсь в свой «спортзал». Сев на пол напротив желтого пятна на обоях, начинаю плавно двигать руками: раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре… Размеренные движения успокаивают меня, настраивают на благосклонное восприятие жизни. Глаза закрываются сами. Не познавший мусоров не возрадуется свету…

А настучал на нас дворник-татарин из восьмой квартиры. В конце прошлого года, уходя от налогов, шеф решил вложить деньги в недвижимость и купил что подешевле — этот четырехэтажный восьмиквартирный дом, старый и ветхий, без лифта и мусоропровода, расположенный хоть и в центре Москвы, но как бы на задворках. Конечно, если его перестроить на современный манер, то можно было бы наварить. Но для этого надо купить все квартиры, а на восьмой шеф сломался. Дворник-татарин, который, как и все дураки, считает себя самым хитрым, выдвинул условие: перееду только в элитный дом, который строился рядом с нашим. Губа у него умнее хозяина: квартира в элитном стоит дороже, чем весь наш дом. О чем и было сказано татарину. Тот решил выждать: мол, куда денетесь, все равно купите! Тут он здорово просчитался. Мой шеф за копейку загоняет воробья в поле, а за сто тысяч баксов — целую стаю и всего за час. Он даже пожалел денег на ребят, которые за две сотни уговорили бы дворника задаром отдать квартиру. И зря: не нападаешь ты, нападают на тебя — первое правило совков. Дворник в Москве — самая татарская и самая стукаческая профессия. Видит он, что шеф поселил в три квартиры сотрудников своей фирмы, две сдал москвичам, еще две — приезжим, и наваривает на этом, смотрит на элитный дом, в который уже начали заезжать жильцы, и строчит доносы. Теперь мусора не оставят нас в покое, будут ходить за данью, когда захотят выпить.

Кто-то из наших уже позвонил шефу, доложил о взяточниках в форме.

— Все знаю, — сказал шеф, забираясь, кряхтя, на заднее сиденье «Вольво-460». — Позвоню знакомому генералу, чтобы отвадил их.

Он берет с сиденья верхнюю газету из пачки, купленной мною по дороге. Пока будем добираться до офиса, хозяин ознакомится с ними. В первую очередь прочтет колонку происшествий в «Московском комсомольце». Если попадется сообщение об убийстве предпринимателя, прочтет вслух и иногда добавит: «Встречались мы с ним как-то…»

Послушаешь шефа, так он знаком со всеми крупными бизнесменами. А по его внешнему виду и не подумаешь. Неприметный мужик, похож на рядового инженера, из которых и вышел. Мы с ним закончили один и тот же институт, но с разницей лет в пятнадцать. Одеваетсяхоть и дорого (жена заставляет), но шмотки не смотрятся на нем, такое впечатление, что купил на распродаже секондхенда. Правда, когда жена оставляет его без присмотра, у шефа сразу появляется что-нибудь ярко-красное — галстук, носовой платок, шарф или, на худой конец, носки, которые быстро изымаются секретаршей и по совместительству любовницей. И машина у него не по чину, тем более, серого цвета. Единственная роскошь в ней — тонированные стекла, да и те поставлены по моему требованию. Я не менее разав неделю намекаю шефу, что пора купить что-нибудь поприличнее, типа «БМВ» — Боевой Машины Вора. На таких сейчас кто только не ездит, а шеф, как я догадываюсь, нахапал немало. Не удивлюсь, если он не знает, сколько у него денег.

Шеф откладывает газету на сиденье и произносит:

— Так говоришь, нагло вели себя?

Я еще ничего не говорил, но не отказываюсь:

— Не то слово!

— И содрали десятку?

— Да.

Он ждет, что я потребую компенсацию. Если бы я умел это делать, то сидел бы на его месте. А я молча веду его машину.

— А с меня требуют триста долларов, — сообщает он.

— В месяц?

— Говорят, что разовая акция. Но ты же знаешь их: стоит дать раз, потом не отвяжешься.

— А может, лучше отстегнуть? Они ведь не отстанут.

— Отстанут. Поймут, что через вас меня не достать, и оставят в покое.

— Вам виднее.

— Да, — скромно соглашается он. — Если бы я всем отстегивал, давно бы нищим стал. Чиновникам дай, налоговой дай, бандитам дай, милиции дай…

— …телохранителю дай, — продолжаю я, — на бензин.