Искатель. 1997. Выпуск №5

За мной остался только выбор пола. Этот простой на первый взгляд вопрос чуть было не поставил меня в тупик. Дело в том, что все особи на Кынуэ-4 сексоперманенты, как это бывает только в цивилизациях, стоящих на низших стадиях развития. Кынуиты, по-видимому, еще до рождения строго дифференцированы по половому признаку, хотя ни в детстве, ни в старости им это абсолютно не нужно — впрочем, отсталые цивилизации всегда наделяют своих членов уймой ненужных качеств (взять хотя бы такой абсурд, как религиозность!). Когда же дело доходит до отбора, нередко лучшие свойства купируются, а худшие начинают превалировать; в итоге цивилизация оказывается не допущенной в Содружество Разумных Миров. Ну да это очевидно.

Я сам еще не задумывался над выбором собственного пола — мне как то казалось, что прежде, чем обзаводиться семьей, я должен занять достойное положение в Совете. И вообще ранние браки были не в традициях нашего рода. Так что я, подобно большинству своих сверстников, нахожусь пока в интерполовой фазе. Конечно, если бы я встретил в том же Совете подходящую мне по всем параметрам особь уже определившегося мужского или женского пола, я тут же сделал бы противоположный выбор, и никакие обычаи предков меня не остановили бы. Но — не повезло.

А тут я должен был выбрать пол не себе, а своему скафандру. То есть почти себе, потому что это была маска, под которой мне пришлось бы некоторое время выступать. Не имея опыта полового поведения, я был просто в смятении и запросил совет у компьютера; но на сей раз он мне не помог— варианты были равнозначны. Дело принимало затяжной оборот. Тогда я поставил перед собой строго функциональный вопрос: а чем бы я хотел ограничить свои контакты? Пусть это будет пока лишь прогулка в ареале обитания уже наблюдаемых мною особей, исключающая тактильные ощущения. Визуальное и в какой-то степени аудиовосприятие поможет мне сохранять видимую естественность поведения.

Итак, при выбранных мной граничных условиях я должен предпочесть тот пол, который с максимальной вероятностью убережет меня от уличного разговора с присущими кынуитам рукопожатиями, поцелуями и объятиями.

Я включил видеозапись с максимальным числом аборигенов в одном кадре. Это, кстати, происходило как раз у входного отверстия того нелепого архитектурного сооружения с немотивированно усложненным верхним перекрытием, на котором расположилась моя десантная капсула. Немногочисленная толпа вливалась в дверь, и беглого взгляда было достаточно, чтобы определить значительное превышение числа женских особей над мужскими. И если вторые вели себя сдержанно и неконтактно, то первые с традиционной легкостью тут же вступали в аудиоконтакты, объединяясь в нестабильные группы.

Вывод был однозначен: моя маска должна была носить признаки мужского пола. Как это воплотить, меня уже не интересовало — эскизом, деталировкой и моделированием занялся мой многоманипуляторный компьютер. И успешно.

Скафандр был готов даже быстрее, чем я предполагал. Среднестатистический кынуит крупнее меня раза в два, поэтому я не только удобно устроился внутри каркаса, но и разместил там достаточно много силовых аккумуляторов и баллончиков с питательными газовыми смесями. Кстати, у кынуитов на лицевой поверхности имеется три раздельных отверстия: одно для приема твердой и жидкой пищи и два для дыхания. А раз они действительно употребляют твердую пищу, то, следовательно, они потенциально способны… Но я опять забегаю вперед.

И вот, наконец, я без страха быть опознанным двигался по широкому пространству между двумя рядами обиталищ кынуитов. Против ожидания, аборигены, попадавшиеся мне, были по большей части мужского пола. Пока готовился мой скафандр, я с высоты моего наблюдательного пункта нередко приходил в полнейшее недоумение по поводу того, сколько сил и времени приходится затрачивать им в поисках пропитания. Общеизвестно, что ни одно высшее животное не затратит на поиски пищи больше энергии, чем будет восполнено при поглощении добытого. Исключением являются только разумные существа. Так вот, кынуиты — по крайней мере некоторые из тех, за которыми я наблюдал, — подтверждали это исключение, как никто из всех известных мне во Вселенной мыслящих или, как их называют, «хомо сапиенсов». И самое удивительное — эти биоэнергетические феномены стояли здесь, судя по внешним признакам, на низшей социальной ступени. Удивительная планета!

Итак, я спокойно наблюдал за немногочисленными аборигенами, делая предварительные выводы и прикидывал, на какую дистанцию придется сблизиться, чтобы полностью воспринять все оттенки пси-спектра отдельного индивидуума, как вдруг странное и неожиданное ощущение заставило меня насторожиться: за мной следили!

Я сам стал объектом наблюдения.