Искатель. 2009. Выпуск №08

Предложил работу сержанту запаса Васильеву Сереге, бывшему сослуживцу. Тогда, помнится, именно его хотели поставить старшиной роты, но Серега отказался, сказал, что Рафаэль с этой должностью лучше справится.

Командирам пришлось назначить старшиной Сафарова (достойный парень), но Васильев так и остался его лучшим другом.

Чеченская война это подтвердила. Специфика службы подразделения, в котором Сафарову с Васильевым довелось понюхать пороху, была такой, что риск для жизни считался нормой. И в этих условиях Серега показал себя как надо. Боялся ли он? Наверное. Дураки только не боятся. И все же выполнял свою боевую работу — неважно, в чем она заключалась, «в уничтожении под огнем живой силы противника», захвате «языка» или в установке «растяжек».

У Сереги было хобби, совпадающее с одним из видов боевой подготовки. Любил ножи метать, все свободное время на это тратил, как фанатик. Мог метать из любых положений, в роте считался самым лучшим. Но это было не единственным его достоинством.

Уже после службы по призыву Васильев еще и съездил в Чечню, приобрел новый боевой опыт и навез всякого оружия. Даже РПГэшек припас. А патронов — просто немерено. Уж как ему удалось это сделать, неизвестно. Для чего — тоже непонятно. Говорил, «на всякий пожарный» (Сафаров с Васильевым время от времени общались).

Но особой гордостью у него пользовалась трофейная душманская снайперская винтовка калибра 7,62. Удобная такая, по-видимому, на заказ сделанная! Отнял у чеченки-пигалицы. Хотел было тогда ей головенку отвернуть, да очень уж плакала — в семье одна детвора осталась да дед-инвалид, кормить нечем. Отпустил, хотя заслуживала смерти.

А стреляла «только по солдатам», клялась и божилась (нашла чем оправдываться)! За каждого по триста баксов платили, на эти деньги жить можно! Восемь зарубок на винтовке.

Жил Васильев недалеко, во Владимирской области, в деревне. Работы там почти не было, да и людей тоже. Серега работал шофером, точнее, «разношофером» — мог водить и легковую, и грузовую, и трактор. Даже комбайн. Причем мог завести любую машину без ключа. Сигнализацию почти любую отключал «на раз». Начал в армии — проходил такой курс для спецназа ВДВ. Увлекся и пошел дальше (в изучении систем сигнализации с точки зрения ее отключения), командование только поощряло такое рвение. В боевых условиях может оказаться важным, спасти жизнь, и не только свою. Правда, подписал бумагу, что не будет этим пользоваться «в мирной жизни».

На досуге не забывал и про свои ножи, вся баня у него была истыкана. Сафаров с любопытством исследовал эти отметины, когда приехал к нему в гости, заодно и в баньке попарился.

Серега согласился сразу, но оговорился, что это будет не постоянная работа. Подзаработать — другое дело, а всю жизнь прожить в московской суете он не в состоянии — «менталитет не такой».

Вторая кандидатура сомнений не вызывала: Дима Перевозкин.

Одноклассник. Был на оперативной работе в ментовке, но пришлось уволиться по здоровью. Друзьями они в школе не были, но Сафаров и Перевозкин всегда уважали друг друга. Каждый знал про другого — если что, не подведет.

Перед поездкой в Чечню Дима прошел курсы взрывников. Съездил в Чечню, там попал под снайпера. Левая рука стала плохо действовать, два ребра удалили. Уволился инвалидом, начали платить пенсию. Но мужик умный, реакция быстрая, знает взрывное дело, да и стреляет отлично, практически без промахов, уникум, можно сказать. В школе стрельбой занимался, мастер спорта…

На предложение Сафарова Дмитрий согласился сразу, какая пенсия у инвалида! А еще потому, что соскучился по стрельбе и по взрывам — Рафаэль обещал: точно, постреляешь! Кто не воевал и не стрелял, тому этого не понять…

Иногда вот так и хочется взять автомат да как шмальнуть… например, по памятнику какому-нибудь, а потом еще и гранаткой его! Погреметь, понюхать пороха — и на дно, успокоиться на месячишко…

Но самое главное, Рафаэль и Дмитрий отлично понимают друг друга и могут вполне выработать какое-то оптимальное решение в той или иной критической ситуации. Кашу могут сварить что надо!

Третьим кандидатом в команду Сафаров выбрал Андрея Клейменова, товарища покойного Ершова, который присутствовал при его гибели. Попросил о встрече. Посидели в баре, выпили за упокой души Ершова. Хороший был мужик и классный следователь.

Поговорили за жизнь. Нелегкая, оказывается, жизнь у офицера штаба, даже Генерального («генеральского», как иронично называл его Клейменов). Работы полно. Есть реальная работа, для профессионалов. Но, к сожалению, в основном бумажки. Планы, приказы, отписки, приписки… Некогда от них и носа оторвать. Правда, это не во всех отделах Генштаба, кое-где можно и дурака повалять, нагрузка намного меньше. Тут уж кому как повезет!

— Но меня успокаивает, — рассказывал Клейменов, — что на дембель выйду хорошим, высококлассным специалистом. Моя специальность теперь котируется.

— С этим согласен. Только вот зачем сейчас выходить-то? Можно пока служить и служить. Москва все-таки, столица!