Искатель. 2009. Выпуск №11

Дед вытащил из-за пазухи кожаный кисет и короткую деревянную трубку, неспешно набил ее, раскурил, выпустил один клуб пахучего дыма, за ним второй, третий… наконец, прокашлявшись для прочищения горла, он начал:

— Семьдесят лет прошло, а вспоминать начнешь — так будто бы вчера… Я уже говорил, что к моменту Огненного Шторма мне было пятнадцать лет. Поэтому всего я, понятное дело, не знаю, но кое-что… Короче говоря, родители мои — и мать и отец — работали в Университете криптогенетики. Точнее, в научно-исследовательском центре этого университета. Центр располагался на территории Йеллоустоунского национального парка. Сейчас все эти слова — «университет», «научно-исследовательский центр», «лаборатория» — навряд ли что кому-либо говорят. Увы, — вздохнул старик, — значит, вам придется просто поверить мне на слово: мои родители были учеными-криптогенетиками и работали в неком секретном научно-исследовательском центре, упрятанном глубоко в толще Скалистых гор. Назывался он «Эдем». О, это был целый подземный город — несколько километров тоннелей, просторных служебных и жилых помещений, со всеми удобствами. У нас в Эдеме даже свой транспорт ходил — прямо под землей! Многие сотрудники не только работали, но и жили там, внутри скалы, почти безвылазно. Особенно те, кто трудился под началом профессора Агинского. Мои родители были из их числа. Энтузиасты своего дела, фанатики! Порой месяцами наружу не выходили. И я жил вместе с ними.

О существовании Эдема мало кто знал. Как я сказал, это было строго засекреченное учреждение, и верховодили в нем военные. Кроме того, места там, доложу вам, глухие, безлюдные — даже в те времена такими были… Но не это главное. Важно то, что первого хрилла вывели именно у нас, в Эдеме. Точнее, в лаборатории профессора Виктора Агинского. Да-да! Это я доподлинно знаю. Надо отдать Агинскому должное — ученым он был незаурядным, может быть — гениальным. Да и личность далеко не ординарная… Прирожденный лидер, умел убеждать людей. И, как оказалось, не только людей. Но меня опять повело в сторону… О чем бишь я? Ах да! Только звали мы его — не профессора, а первого хрилла, — так вот, звали мы его не хриллом, а палеоантропом. Или неандертальцем. А чаще просто Адамом. Как рассказывали мне родители, Адам принадлежал к числу тех древних существ, которые когда-то, в незапамятные времена, населяли нашу планету. А потом — опять же очень-очень давно, еще в глубокой древности — существа эти вымерли. Ну, вымерли и вымерли. И слава богу… Но ученым Эдема как-то удалось оживить одного из них.

Все это дело долгое время — много лет — держали в глубокой тайне. Проект «Адам» (так назывался эксперимент по возрождению неандертальца) был еще секретнее, чем сам Эдем. Но годы шли, Адам рос… И вот наступил тот неизбежный момент, когда ученые (а может, кто-то другой за них — я не знаю) решили похвастаться открытием перед широкой публикой. Предъявить, так сказать, своего питомца людям. Причем — сразу всем. Тогда такое было еще возможно… Тогда у нас была цивилизация! В те времена, доложу вам, все люди, если у них возникало желание, могли слышать и даже видеть друг дружку в любой момент, какие бы расстояния их ни разделяли. Можете мне не верить, но это чистая правда.

— Я знаю, — прошептала Ника, — мне бабушка в детстве рассказывала: про телевизоры, телефоны, коп… копм… ком-пью-те-ры.

— Молодец твоя бабушка, — похвалил Дед, — облегчила мне задачу. Впрочем, я снова отвлекся… Известие о том, что ученым нашего университета удалось оживить древнее вымершее существо — диковинного палеоантропа, — вызвало в мире небывалый интерес. Настоящий ажиотаж! Поэтому, когда объявили, что Адама покажут по всем главным каналам связи, к экранам приникла пропасть народа. Оттого-то и вышло, что изображение нашего палеоантропа одновременно смотрело неисчислимое число людей — значительная часть человечества.

А потом случилось ужасное. Не знаю, как проклятому хриллу удалось такое, только все люди, которые на свою беду послушали шипяще-хрюкающую речь палеоантропа и заглянули в его древние буркалы, превратились в покорных, нерассуждающих думмов. Они стали рабами хрилла! Увы, подобная участь не минула и моих родителей. А вот сам я думмом не стал. Хотя тоже сидел перед телеэкраном.

— Почему? — спросила Ника.

— Сейчас это неважно… Об этом мы потолкуем в другой раз. Так вот, таким-то образом большая часть взрослого населения планеты оказалась порабощенной одним-единственным хриплом. Разум всех, кто видел его, уснул навсегда. Внешне это выглядело так, как если бы все зрители в одно мгновение впали в странное оцепенение. Вы, друзья мои, знаете, что когда человек превращается в думма, внешний мир почти перестает для него существовать. Он просто не воспринимает его. Точнее, думм перестает реагировать на что-либо без приказа своего хозяина-хрилла.