Искатель. 2013. Выпуск №1

Он мог часами повторять «Я люблю вас, Тами», а она отвечать «Да» — ничего не изменилось бы. Он не мог поднять ее на руки и унести из «Бейт-Веред» домой, потому что она привыкла к этой комнате, коридору, холлу, звукам и даже, если на то пошло, к пище, и любое изменение, по словам доктора Мирьям, привело бы к катастрофическому ухудшению ее состояния. Тами была цветком, взращенным на почве, из которой ее невозможно было пересадить, не причинив непоправимого ущерба.

«Любовь? — как-то проронила Фанни. — Тами может умереть от любви, Игор. В прямом смысле, если вы понимаете, что я хочу сказать. Она живет, потому что в ее жизни все одинаково. То, что случилось в ту ночь, — ужасное исключение, и не дай Бог, если что-то такое повторится. Аутисты редко доживают до старости».

— Так что же не так? — повторил Игорь, когда компьютер загрузился и почтовая программа показала шестьдесят девять писем, большую часть которых можно было удалить, не просматривая, что Игорь и сделал.

Эхуд повернулся наконец к Игорю, заложил руки за голову и потянулся.

— Я же сказал. Всё!

Он встал и начал ходить из угла в угол по невидимой, но давно проложенной в кабинете траектории, освобожденной от столов, стульев и корзинок для мусора.

— Мы полагали, что мозг Тами способен работать в режиме квантового компьютера, верно? Это позволяет ей воспринимать несколько реальностей, в том числе абстрактную реальность фрактальной геометрии дробных измерений. Следствие ее аутизма. Согласен?

— Да.

— Хорошо. Волновые функции мозга Тами и твоего отца вошли в перепутанное состояние, когда эти двое оказались в одно время в одном месте. Так?

Игорь кивнул.

— Возникла общая волновая функция, и в результате Тами смогла «вспомнить» то, что от самого Владимира было скрыто в подсознании из-за психической травмы, которую он перенес в момент смерти жены. Извини, что я…

Эхуд излагал очевидные для обоих вещи. Возможно, даже наверняка, он уже обдумал статью о спонтанном эксперименте с двумя — а если учесть Игоря, то с тремя — квантовыми наблюдателями и, скорее всего, не сумел составить для такой сложной системы волновые уравнения, описывающие состояние перепутанности. Конечно, ему нужна помощь Игоря, и конечно, Игорь не станет работать над такой статьей. Даже если обозначить его, отца и Тами в тексте статьи инициалами А, В и С.

Статьи — о чем? О квантовой запутанности или о любви? О бесконтактных наблюдениях или самопожертвовании? О восприятии множественной реальности или о том, что считается болезнью мозга? Что это на самом деле, если мозг оказался способен на самопроизвольную реабилитацию, причем неизвестно, что стало ее причиной: стресс ли от гибельной ситуации или всего лишь распутывание волновых функций?

Сколько тут неизвестного, Господи… Сколько работы, которую он не станет делать, если в математическую модель придется заложить условия, возникшие, когда он вошел в холл и увидел женский силуэт на фоне заходившего солнца…

В физике пока нет методов, описывающих состояния квантовых компьютеров хотя бы из десятка кубитов, а здесь — мозг человека, огромная по квантовым масштабам система. И нет пока математики, с помощью которой удалось бы описать перепутанные состояния сложнейших волновых функций.

— Ты меня слышишь?

Игорь кивнул.

Эхуд придвинул стул, сел рядом с Игорем, положил ладонь ему на колени и сказал мягко, понимающе:

— Ты все еще считаешь, что в состоянии перепутанности волновых функций Тами наблюдала то, что начисто забыл твой отец? Бесконтактное наблюдение, такое, как в нашем с Квятом эксперименте?

Это было очевидно, Игорь и отвечать не стал.

— Извини, если я причиню тебе боль… — Эхуд с силой надавил Игорю на колено, чтобы вывести друга из состояния непереносимой задумчивости. — Какого числа умерла мама? Я не спрашивал, ты никогда не говорил. Но у меня возникло предположение… Какого числа?

— Десятого июля две тысячи…

— Год не важен, — быстро произнес Эхуд, отсекая ненужную для решения задачи информацию. — Значит, летом.

— Да, — кивнул Игорь. — И что?

— Я понимаю, что ты думал совсем не о том, и тебе не пришло в голову… Цапли. Критический образ для обоих случаев. Какое число сегодня? — неожиданно задал Эхуд идиотский, с точки зрения Игоря, вопрос, вызвав наконец у него реакцию, на которую, возможно, рассчитывал изначально.

— Послушай, — раздраженно сказал Игорь, — что за…

Он замолчал. Два элемента большой мозаики сцепились в его сознании, и картина приобрела законченный вид. В ней — как ни странно, но вполне естественно — нашлось место и для элемента «любовь», и для элемента «аутизм», и вообще для всего, что могло прийти Игорю в голову и что теперь не составляло для него тайны, будоражившей не столько воображение, сколько чувства.

— Ты хочешь сказать… — пробормотал он.

— Нет, это ты хочешь сказать, — отрезал Эхуд. — Лето. Цапли прилетают в Израиль в середине октября по дороге на юг и в апреле по дороге на север. Я интересовался у орнитологов. Цапли отдыхают здесь несколько дней, максимум неделю. Октябрь и апрель. Осень и весна.