Искатель. 2013. Выпуск №3

— Разве ты забыл, что Я тебе сказала? Теперь Я буду Снежаной, единственной отныне Снежаной! Если хочешь, я буду даже носить такие же штанишки, как она, и ругаться матом! Буду как настоящая — мне это ничего не стоит! Впрочем, у тебя все равно нет выбора, — она театрально пожала изящными плечами, — твоя благоверная уже мертва — всю жизненную силу своего гордого любящего сердца она передала тебе! Так что наслаждайся долгой и счастливой жизнью, дорогой, ха-ха. — И Лилит снова рассмеялась.

Лицо Ганина побледнело, его всего затрясло от ужаса, гнева и боли…

Но сказать он ничего не успел, поскольку в этот момент раздался оглушительный удар грома, от которого заложило уши и все здание заходило ходуном.

— Проклятье, Эш Шамаш! — Лицо Лилит исказила гримаса страха. — Отец уже здесь! Бежим!

Удары стали раздаваться все сильнее и сильнее, все ближе и ближе, земля уходила у них из-под ног, как при сильном землетрясении.

Лилит мгновенно схватила Ганина за руку и бросилась бежать, за ними побежали и ее слуги. Не останавливаясь ни на секунду, она с пронзительным шипящим криком метнула что-то в стену, и в ней образовался темный проход, в который все они и юркнули. Оглянувшись, Ганин успел заметить, как в разваливающийся от чудовищных ударов зал ворвались два гигантских льва — самец и самка, запряженные в горящую ярким солнечным светом колесницу, величиной в три человеческих роста, на которой стоял солнцеокий великан на этот раз в образе египетского бога-фараона Ра — в высоком головном уборе, с золотым обручем вокруг черепа с украшением в виде кобры, хищно щерившей свои ядовитые зубы, с могучим загорелым обнаженным торсом, а рядом с ними бежали сотни огнедышащих шакалов, ядовитых скорпионов величиной с лошадь и всяких других тварей, которых Ганин рассмотреть не успел.

— Лили-и-ит! Изменница!!! Шкуру спущу-у! — раздался громоподобный вой, от которого падали куски перекрытий, переворачивались столы и стулья, закладывало уши.

Но портал уже закрылся, и они бежали вперед в кромешной тьме…

Сколько времени длилась эта сумасшедшая погоня, Ганин не знал. Лилит то и дело производила какие-то манипуляции с пространствами, совершая колдовские пассы левой, свободной рукой, шепча заклинания на своем шипящем языке. Они стремительно неслись то по темному тоннелю, то по жарким пескам какой-то пустыни, усыпанной почему-то розовым песком, то по узкой тропе над отвесным ущельем в хрустальных горах, то в густых, почему-то ярко-оранжевых джунглях, то вообще летели над бескрайним океаном, по которому плавали причудливые существа — девы с рыбьми хвостами… Пейзажи менялись так же стремительно, как картинки в калейдоскопе, но неизменным было одно: за ними по пятам летела чудовищная, запряженная громоподобно рыкающими львами, колесница с солнцеоким всадником в облачении фараона, а рядом с ним — полчища монстров, как свора чудовищных гончих, преследующих, словно на охоте, своих жертв. Фараон периодически метал солнечные диски, светящиеся дротики, напоминавшие солнечные лучи, которые взрывались у беглецов то над головой, то сзади, то по сторонам, не слабее артиллерийских снарядов, но Лилит всякий раз удавалось ловко увернуться, так что попасть в цель они никак и не могли.

Ганин испытывал то же ощущение, что и раньше — с Тимофеем и с Сетом. Он держался за руку Лилит, но ног под собой не ощущал. Они у него даже и не касались земли. Но хотя пейзажи стремительно сменяли друг друга, оторваться от погони беглецы не могли.

— Проклятье! Прислуга! Нам не оторваться от них — задержите! — голос Лилит с трудом доносился до ушей сквозь гром взрывов, дикий оглушающий рык львов и топот бесчисленных чудовищных гончих.

В этот миг собакоголовый Нахаш обратился в гигантского пса с налитыми кровью глазами, ростом с порядочного слона, кот Ашмедай — в такого же роста пантеру, а Вукху — в черного гигантского орла величиной с грозовую тучу — и все трое немедленно отчаянно атаковали наступающих.

Ганин, оглянувшись, успел заметить, как чудовищный пес одной лапой перевернул колесницу, но Солнцеокий, быстро соскочив с нее, уже выхватил свой раскаленный докрасна золотой посох с головой кобры. Правда, пантера тут же бросилась ему на грудь и ударом мощной лапы свалила с ног. Между ними прямо на земле завязалась схватка, а в это время орел клювом, лапами и ударами массивных крыльев не давал встать Сету и Сехмет, погребенным под обломками огромной золотой колесницы. А пес уже принял на себя удар полчищ шакалов, скорпионов, гарпий и крылатых зверозубых ящеров, которых отбрасывал от себя ударами своих гигантских лап, как разгневанный ребенок — игрушки-солдатики…

Но досмотреть до конца захватывающую картину отчаянного боя Ганину не удалось — Лилит в очередной раз прямо на бегу поменяла рукой ландшафт, и теперь они уже бежали по обыкновенной зеленой траве посреди березового леса.

— Они… же… погибнут… — прохрипел он, задыхаясь от бега.

— Наверное… Не все ли равно? — безразлично пожала плечами Лилит. — Главное, мы спаслись, а остальное — не важно.