Искатель. 2013. Выпуск №8

— Нет. Ты послушай, что Павленко говорит: «Ключи от квартиры у тебя есть? Завтра я буду на Якиманке в девять утра и оставлю кейс. Спрячу за трюмо, рядом с водяным матрацем. Он еще твоей Ирине понравился. Или Марине».

Панин совсем встал и, глупо улыбаясь, потирал руки.

А Лобачев демонстративно отложил документы и после небольшой паузы обратился к Панину. Его голос звучал победоносно и многозначительно:

— Ты все понял, Володя? И это богатство целый час будет лежать одно в пустой квартире. И где? За каким-то глупым трюмо!

Панин вышел из-за стола и начал быстро ходить по кабинету. Он уже точно знал, что не упустит этот куш. Деньги огромные. Это курочка по зернышку клюет, а мы возьмем сразу и много.

— Отлично получается! Мы же эту квартиру на Якиманке знаем! Паук ее два месяца назад засветил. Так, Федор?

— Так! И ключи от нее у нас есть. Спасибо Слесарю. И жучок Геннадий в нужное место встроил. Камера точно напротив кровати стоит. Вот смотри!

Лобачев торопливо стал раскладывать перед Паниным десятки фотографий.

— Да на что мне эта порнография?..

— Ты не на задницы смотри. Трюмо видишь? Все под контролем! Мы даже заходить предварительно не будем. Там сейчас стройка напротив. Мы за забором в автобусе встанем и будем смотреть.

— Так-то оно так. Но возможна засада.

— Теоретически она возможна.

— Да. Слишком все гладко, и все в нашу пользу. Интуиция мне говорит, что так не может быть, а где подвох — не пойму.

— А первые триста тысяч у тебя в сейфе лежат? И что тогда твоя интуиция говорила? То же самое! Так вот ты открой сейф, пощупай деньги. Они такие зелененькие, а на ощупь ой как хороши!

— Да приятные бумажки.

— Ты посмотри на них, Володя, и вот тогда скажи своей интуиции, что она полная дура.

— Зря ты так, Федор. Возможно, это излишняя осторожность, но жить-то хочется. Давай решать так: ни ты, ни я в квартиру входить не будем. Нужен еще кто-то. Тот, кто не может нас выдать. Геннадий уже не подходит.

— А если Артист? Нет, точно, Володя! Если все получится, то мы ему хорошо заплатим. А провалится, то пусть сидит. Он не сможет нас выдать.

— Федор, ты прав! Кто не рискует, тот не живет в Лондоне. Звони Артисту, договаривайся о встрече. Только на нейтральной земле и с полным гримом.

— Да, если что, то мой фоторобот сыщикам ничего не даст.

Отрабатывая свою часть плана, Павленко ровно в девять подъехал к дому на Якиманке, быстро поднялся на третий этаж, прошел в квартиру, уложил за трюмо кейс, в котором вместо миллиона находились ровно сто больших упаковок импортного аспирина. Затем он с мечтательной улыбкой потрепал водяной матрац на кровати и умчался в сторону Внукова.

Савенков с ребятами уже полтора часа общался с очаровательной старушкой из квартиры напротив.

Мария Васильевна, уверенная, что помогает знаменитому МУРу, шепотом высказывала восхищение победителям «черной кошки».

— Жеглов — он прав. Вот не подбросил бы он кошелек Кирпичу, то и никого бы они не словили. И Шарапов по правилам ничего бы не сделал. И «черная кошка» еще бы детей и стариков поубивала. Нет, с бандюгами должна быть игра без правил. А мы сегодня не карманников задерживать будем?

— Нет, Мария Васильевна, — улыбнулся Савенков, — карманники для нас мелковаты.

— Ну, а стрельбы не ожидается? — озабоченно, но без страха осведомилась старушка.

— Мы их аккуратно возьмем. Тихо всех повяжем. У нас есть опыт.

— Да, я вижу, вы, ребята, в возрасте. Это молодые могут без башни работать. Ура! Вперед! А их потом хлоп гранатой, и разбирайся.

— Верно. У нас башню пока не снесло.

— А они дверь мне могут попортить?

— Это не бандиты, Мария Васильевна, — успокоил ее Игорь Михайлович, — они жулики. Конечно, крупные жулики, но не террористы.

— Я их главного-то часто видела, но все со спины. Толстый такой, огромный. И все с разными девицами приходил. А в марте, помню, так сразу с двумя дамочками. И обе в шубах мохнатых. Это он женщин, что\ли, облапошивает?

— И их тоже, — рассмеялся Савенков, понимая, что Мария Васильевна говорит о Павленко. — Активный он очень по женской части.

— Активный! И богатый, наверное?

— Очень богатый, — подтвердил Игорь Михайлович, стараясь быть серьезным. — Наворовал, гад.

— Вот он богатый, а скупой, — вдруг вспомнила старушка. — Замок себе хороший не мог поставить. Месяц назад замок у него сломался. Я с мусором выхожу, а слесарь у двери возится. Я спрашиваю: «Что, мол, вы тут?» А он говорит: «Хозяин позвонил, замок у него паршивый, барахлит». Я про оплату спросила, а он говорит: «Две сотни обещал, скуповат хозяин». Вот я и думаю, что богатые — они всегда скупые, злые и бездушные.

— А знакомый слесарь приходил, Марья Васильевна?

— Нет. Не наш. Я своих всех знаю. Этот такой лысоватый, в очках и нос с горбинкой. Не грузин, а так, нос вроде ударенный. И не на слесаря, а на инженера он похож. Я еще подумала, что время такое. Кризис из Америки до нас добрался. Сейчас много инженеров в слесаря подалось.

— Так он на инженера похож?

— Да. И стекла у него в очках толстые. Читал, значит, много. И глаза в этих стеклах большие и умные. А у слесарей всегда пустые и пьяные.