Искатель. 2014. Выпуск №12

Похоже, он презирал мою профессию. Лоцман, да. Поводырь. А вы слепцы, которых я веду по самым интересным, красивым, потрясающим, страшным, отвратительным, невероятным местам Вселенной. Всех вселенных. Поводырь, да. Всего лишь. Что бы вы, слепцы, делали в науке без таких, как я? Строили ракеты, чтобы подняться хотя бы на околоземную орбиту? Тратили миллиарды, чтобы сконструировать аппарат, способный привезти камень с Луны?

Молчу. Оба мы молчим. Вспоминаю: больше всего мне в тот момент хотелось заехать кулаком по самодовольной физиономии Стокера, которого…

Это из другой памяти. Не нужно сейчас.

Я — тот, что стоял, обняв Марию-Луизу за плечи, перед этой четверкой, — сказал спокойно, подбирая слова:

«Хемпсон, вы записались в поход именно в этой компании, чтобы без помех выяснить личные отношения?»

Хемпсон (насмешливо): «Разумеется. Кстати, сколько у нас времени? По стартовым данным — сорок три минуты? Прошло уже двенадцать, а мы еще даже не…»

Саманта: «Прекрати! Прекрати, Чарли! Я не хочу…»

Хемпсон: «Тебя не спрашивают, малышка».

Саманта: «Терпеть не могу, когда меня называют…»

Я: «Да-да, Хемпсон, вежливее, пожалуйста».

Хемпсон: «Ах! Ох! Хорошо, любимая, я продолжу».

При слове «любимая» Стокер и Лоуделл сделали шаг в сторону Хемпсона, но переглянулись и остановились.

Хемпсон: «Неприятно?»

Лоуделл: «Черт возьми, вы могли бы не…»

Хемпсон: «Не мог. Малыш… Саманта моя жена, в конце-то концов. Что? Не знали?»

Оба действительно не знали этого. Я тоже, кстати.

С госпожой Юришич мы познакомились за неделю до перехода, но сейчас мне показалось… Я был знаком с ней раньше? Где-то когда-то встречались, пересекались, общались… Где и когда? Несколько дней я жил с этим ощущением, пытался вспомнить и даже, мне казалось… нет. Скорее всего, то была другая женщина. Память поводыря избирательна, профессиональна: я помнил мельчайшие детали каждого острова, но людей…

Не вспомнил.

Стокер и Лоуделл шагнули к Хемпсону, Саманта встала между ними, Мария-Луиза (обе!) ухватили меня за локоть, потому что и меня (обоих!) неудержимо потянуло совершить рукоприкладство.

Саманта: «Мейдон… Генри… Прекратите!»

Хемпсон: «Послушайте, господа. Мы отсюда не выберемся без поводыря. У вас есть желание остаться?»

«Остаться без поводыря вы тоже не сможете», — сказал я.

Хемпсон: «Я о том и говорю. Шар… как это на вашем профессиональном жаргоне?»

«Сфера квантовой неопределенности».

«Да-да. Нечем станет дышать через полчаса».

«Может, вернемся, и отношения вы будете выяснять дома?» — услышал я свой голос.

«Да-да. Дома, говорите?»

Хемпсон отошел на шаг.

«Скажите… мм… Лев, да? Скажите, Лев, возвращение обратно… то есть домой… Вы опытный поводырь и можете… Сформулирую так. Вы можете вернуть меня в ветвь, находящуюся внутри квантовой вашей неопределенности, но не в ту, которую мы называем домом?»

Я еще не понимал, чего он на самом деле хочет, хотя и вспомнил свое ощущение в тот момент: ноги у меня потяжелели, в висках застучали молоточки:

«Вы хотите сказать: отправиться на остров с параметрами…»

«Не на остров! Зачем мне остров, где можно остаться на полчаса? Возвращение. Домой. Навсегда. Но не в точности на. А в пределах».

Я уже понял, вспомнил, крепко обнял Марию-Луизу: она наверняка тоже вспомнила:

«Нет. Не могу».

«Можете, Лев».

«Теоретически», — пробормотал я так тихо, что даже Хемпсон вряд ли расслышал — но я услышал, точнее — вспомнил.

«Да какая теория? Нет такой теории. Будь у вас, поводырей, теория, с вами так не носились бы. Будь у вас теория, я бы и сам… Интуиция, ничего больше. Поэтому без вас, поводырей, никак. Так вот, интуиция… Вы можете вернуть меня домой, но не… а в пределах?»

Я вспомнил собственные мысли в тот момент. Я мог увести их на следующий остров: банку Певзнера, пустое пространство в двух световых годах от границы туманности «Конская голова», там обычно никто не задерживается, но банка эта находилась на перекрестье одиннадцати фарватеров, и можно было выбрать, что делать дальше, там эта компания забудет обо всем, произошедшем здесь… но Хемпсон не забудет своей цели, он просто начнет все заново.

Вернуться? И пусть они разбираются дома.

Похоже, Хемпсон понимал мои мысли и сомнения лучше меня самого. Я увидел в его руке париаст, направленный мне в грудь. Мне — тому, что стоял в центре группы, но ощущения у меня и сейчас были такими, будто лазерный прицел коснулся моей кожи.

«Оставьте, Хемпсон! — крикнул я. — Это еще что за глупости?»

Я не мог памятью опередить события, память разворачивалась, как свернутый туго ковер. Ужасное ощущение.

Мне показалось, что Мери готова броситься вперед, я зажал ей рот ладонью, а другой рукой обнял, будто собирался поцеловать, я так бы и поступил, это самый верный способ лишить Мери способности двигаться, но тогда я смог бы видеть только ее глаза и забыл бы то, что уже вспомнил…

Пока внимание Хемпсона было приковано к моей персоне, Лоуделл сделал спринтерский рывок, ухватил менеджера за локоть, отобрал аппарат, отошел на несколько шагов и крикнул что-то… я тогда не разобрал, и сейчас тоже.