Искатель. 2014. Выпуск №7

Посохин свернул на обочину и остановил свой «Рено» возле слегка покосившегося забора Ивана Дронова. Подойдя к калитке, майор хотел постучать, но, передумал — вряд ли его услышат — и опустил ладонь на потемневшие от дождя и снега доски. Ржавые петли от толчка взвизгнули. Полицейский шагнул на заросший травой двор, через который к дому вела широкая посыпанная песком дорожка.

«Дизайнерские изыски бедняков», — подумал Посохин с грустью.

— Какая сруля там еще приперлась?! — раздался откуда-то пьяный мужской голос.

— Иван, ты дома? — спросил майор, повысив голос, и, обшаривая глазами двор, двинулся по дорожке к крыльцу.

Из ворот видневшегося в глубине двора сарая вышел, слегка покачиваясь, широкоплечий блондин в темно-синих спортивных трусах и тельняшке без рукавов.

— Ты кто? — уставился крепыш на не спеша идущего к нему Посохина.

— Вань, совсем плохой стал? Не узнаешь?

— Что я, каждого бирючинского козла знать должен?

Посохин остановился примерно в полуметре от хозяина дома и невольно поморщился от густого водочного духа.

— Вань, я же к тебе по делу, а ты сразу грубить. Ты что, с гор спустился?

— Ах, ты, фуфлон!

Правое плечо Дронова пошло назад. Посохин поставил левой рукой блок и, схватив противника за запястье и шею, сделал подшаг. Резкий поворот корпуса и одновременно выдох. Бросок через бедро получился у майора почти идеально.

— Вань, перестань дурить! — отступив для страховки почти на метр от лежащего на спине противника, произнес Посохин. Он не сомневался, что просто так бывший десантник не сдастся. Тем более давно небитый.

— Ну, падла! — заорал Дронов, переворачиваясь на живот. Он рывком приподнялся на четвереньки, но броситься на майора не успел.

Посохин выверенным ударом ноги в голову снова опрокинул его на землю.

— Это тебе не мальчишек на дискотеке гонять. Извини, сам напросился.

— А-а-а…

— Неприятно, я понимаю.

Майор, наклонившись над распластавшимся на спине Дроновым, поочередно приподнял ему большим пальцем веки.

— Легкий нокаут, гражданин. Ничего страшного. Полежите немного. Скоро отпустит.

Посохин подошел к крыльцу и, подобрав валявшуюся на траве брезентовую рукавицу, протер край верхней ступеньки.

— Подождем, — сказал майор, присаживаясь и доставая из нагрудного кармана рубашки телефон. Чтобы вызвать Жарких, ему нужно было нажать на кнопку с цифрой три.

— Да, Павел Петрович! — раздалось из трубки почти мгновенно.

— Жарких, подъезжай к дому семнадцать по улице 20-летия Октября. Тут одного буйного пацана надо забрать. Он весь водярой провонял и я не хочу его в своей тачке везти. Жена опять ругаться будет, что в салоне негламурно пахнет… Да, сейчас. И в темпе.

Посохин спрятал телефон в карман.

— Ты меня слышишь, Дронов?! Ау!

— Слышу…

— Я начальник уголовного розыска майор Посохин. Хотел тебя кое о чем спросить.

— Щас…

— Ты резко не вставай, дорогой. И не вздумай еще разок на меня прыгнуть. Закрою на пятнадцать суток или отмотыжу по-настоящему. На выбор.

Дронов, кряхтя, сел.

— А чего сразу не сказал?

— Потому что. Жалуются на тебя люди, гражданин Дронов. Говорят, позоришь десантные войска: грубишь, дерешься больно. Хотел проверить. Участковый сказал, что еще год назад до мордобоя у тебя дело никогда не доходило. Распоясался ты в последнее время что-то. Давненько, наверное, по харизме не получал. А, Иван?

Дронов медленно поднялся на ноги и проковылял к крыльцу.

— Дай закурить, — попросил он, садясь рядом с Посохиным. — Нервы ни к черту стали.

От Дронова несло не только водкой, но и дешевым табаком. Майор поморщился.

— Не курю я, Иван. Сейчас Жарких подъедет — у него есть.

— Вы что, меня забираете?

— Надо, Ваня, надо! Помнишь «Приключения Шурика»? Таких борзых, как ты, только поркой и можно вразумить.

— У нас теперь свободная страна.

— Только для дорогих шлюх, авторитетных бизнесменов и бессовестных чиновников. Включая, разумеется, и их семьи. Таким как ты, Иван, простым и буйным, надо сваливать в Сомали. Вот где свободы море.

— А куда бы ты свалил? В Бангладеш?

— Вижу, у нас завязался душевный разговор. Отвечаю: мне, Ваня, везде плохо будет.

— Почему это?

— Потому что я честный и добрый. К тому же любовь к многострадальной Родине у меня сильнее, чем ненависть к нынешним порядкам. Хотя и прежние мне не особо нравились. О, слышишь, Жарких подскочил!

У дома остановился автомобиль. Хлопнула дверца, скрипучая калитка распахнулась, и во двор, сжимая дубинку, ввалился старший лейтенант Жарких. Было видно, что он жаждет крови.

— Петрович, чего случилось?! — выпалил он, подбегая к крыльцу.

— Да вот, гражданин Дронов, решил встать на скользкий путь экстремизма.

— В наручники?

— Иван, тебе решать, — повернулся к Дронову Посохин.

— Не надо.

— Может, тебя и задерживать не надо?

— Вам решать.

— Нам решать… Иван, давай договоримся: ты берешь на себя обязательство быть законопослушным гражданином — люфт дозволяется, иначе в России не выживешь, — а я закрою глаза на сегодняшнее происшествие. Идет?

— Чего зря обещать? Я когда выпью, злым становлюсь.

— Иван, все это может очень плохо закончиться. Ты, надеюсь, понимаешь?

— Ну.