Искатель, 2018 №10

Первый бросок был удачный, она заблокировала проход для фигур Ликия и ходила несколько раз подряд. Потом удача ей изменила, и соперник перехватил инициативу. Играя сначала через силу, женщина быстро втянулась. Ее голову, полную тревожных мыслей, надо было чем-то отвлечь — игра отлично подходила для этого.

То один, то другая выбивались вперед, чтобы потом снова сдать позиции. Победитель никак не мог определиться. Оба начали все дольше думать над ходами, просчитывая, что может сделать соперник в зависимости оттого, какое число выпадет.

В одну из таких минут задержки, пока Ликий завис над доской, Керкира тихо спросила:

— Каковы шансы, что Марцию действительно удастся остановить Птерелая?

— Сами по себе? Невысокие. В чужой стране с годами не менявшейся тактикой… — Мужчина наконец сделал ход, не самый лучший, и взглянул Керкире в лицо. — Ты знаешь, почему Ликия до сих пор свободна?

— Почему?

— Потому что нельзя разбить в битве армию, которой нет. И взять в осаду все горы тоже нельзя. Но это не главное. Главное — нельзя идти строем по узкому ущелью, в которое удобно сбрасывать сверху камни.

Женщина смотрела в серые, как затянутое тучами небо, глаза и пыталась понять, почему в них нет ни тени беспокойства, ни тени страха, но также ни тени жестокости или хитрости. В них было что-то, что она не могла пока понять. Наконец, не выдержав и посмотрев на доску, она спросила:

— Значит, нужно пытаться задобрить Птерелая, пока не поздно?

— У него тоже шансы невысокие. За таким командиром следом пойдут только отчаявшиеся. Благодари богов, что тебе выпал на долю такой слабый противник. Его можно победить без единой битвы — поступить так, чтобы людям было что терять.

Керкира сделала ход, недвусмысленно приближавший ее к победе. Ликий отвлекся, думая, как бы этому противостоять. Сама же она вздохнула:

— Легче сказать, чем сделать. Даже водяной змее понятно, что людям нужен плодородный год, нужно избавиться от чужеземцев в столице, а еще желательно найти нормального Царя вместо поганой жрицы.

— Не замечал, чтобы у вас было такое плохое отношение к богам и их жрецам.

— Только если они занимают престол. А ты ходи давай.

Ликий, колеблясь, подвинул дальнюю фигуру. Керкира тут же поставила свою на освободившееся место, закрывая таким образом проход половине оставшихся фигур противника на доске. Все, что ей нужно было сделать, — это осторожно вывести свои, не давая Ликию возможности сходить.

— Все, что тебе нужно сделать, — это заставить народ любить тебя чуть больше, чем Птерелая. Вымоли у богов дождь, избавься от Марция, снизь налоги, раздай бесплатно землю, устрой праздник — неважно.

— Легче сказать, чем сделать, — только и ответила Керкира, убирая последнюю фигуру с доски.

На сердце было тяжело, но она улыбалась. Ликий стукнул себя от досады кулаком по колену и стал было собирать фигуры. Керкира мягко остановила его руку.

— Реванш?

Прошел месяц. Каждое утро Керкира вставала до восхода солнца и совершала чин поминовения по погибшей семье. Сначала одна, в склепе, радуясь возможности хотя бы немного побыть наедине со своими горестями. Потом перенесла свои ежеутренние бдения в Храм Богини. Со временем она приказала все большему числу жриц и послушниц присоединяться к ней в этом скорбном священном танце. Хотя нигде об этих бдениях не объявлялось открыто, Жрица позаботилась, чтобы молва разошлась по всему городу. На ее утреннем пути от дворца к Храму стали появляться люди. Потом они приходили к самому чину, стояли у ступеней, на площади, молились, молчали, плакали. Люди любили старого Царя, скучали по нему. То, что Керкира отдает ему должное, несколько оправдывало ее в глазах тех, кому она была не по душе.

По приказу Царицы подобные бдения стали проводиться и в других городах. Вся страна, спустя год траура, готовилась проводить наконец душу бывшего правителя.

Днем Керкира боролась с Царским Управителем — для предстоящих дней требовались средства, а запасы и так изрядно подточились за год засухи. Она противостояла идее повышения налогов, на что Управитель пугал ее возможным развалом государственного аппарата, если его нечем будет поддерживать. Одно начинание Царица поддержала — сбор с увеселительных заведений и публичных домов, многим из которых был дан легальный статус. Эту затею сочли довольно остроумной — этакий неочевидный сбор денег со скучающего легиона Марция.

Изредка женщина вызывала к себе Стратега — глубокого старика, командующего войском еще со времен нападения Марция-старшего на Царство. Он был готов терпеть молодую Царицу потому, что уважал волю покойного Гермагора, но только терпеть, не больше. Его уважала армия, и Керкира старалась заручиться его поддержкой. Он был невыносим: упрям, брюзглив, всегда говорил, что думал, и любил притворяться глухим — женщине требовалось все ее дипломатическое искусство, чтобы выдерживать его общество. Но сейчас было жизненно важно подготовить почву к набору и обучению новых войск.