Искатель, 2018 №7

— Никого ночью не впускал, и никто ночью из дома не выходил. Стекло на балконе было разбито, и именно через него проник злоумышленник.

— Значит, если предположить, что действовал убийца, то он знал, где проживает Сергей Иванович, и тогда получается, что убийство совершено намеренно? Что пропало в квартире?

— Сложно сказать, служанка приходит по утрам, а убитый уже ничего нам не поведает, но с уверенностью могу сказать, что в квартире нет ни денег, ни ценностей, ни даже писем и никаких записей.

Поезд дал три низких гудка и, с натужным скрипом прокручивая колеса и набирая скорость, тронулся в путь.

Михаил бросил взгляд в окно и по привычке отметил. Часовые стрелки показали тринадцать минут двенадцатого.

Столица скрылась из виду. Вначале мелькали горевшие в ночи фонари, затем изредка мелькали едва теплившиеся огоньки, и потом вовсе окно превратилось в черный непроницаемый провал.

Ночь пролетела незаметно, часам к девяти стало светать. На востоке побелели облака, предвещая зарю, На горизонте показался белый, быстро вытягивающийся дымок, под которым виднелась черная полоска. Это ехал другой, ранний поезд. Обозначилась длинная цепь серых вагонов. Ближе, ближе, и с тяжелым оглушительным грохотом, от которого дрожала земля, поезд пронесся мимо. Машинист выпустил пар, и пронзительный свисток прорезал влажный утренний воздух.

Еще немного, и уже поезд, на котором ехал Жуков, протрубил о своем прибытии, начал останавливаться у дебаркадера. Михаил спустился по крутым ступенькам. Его никто не встречал. Площадь перед вокзалом, несмотря на ранний час, убрана от снега. На ней томились в ожидании седоков трое украшенных на провинциальный манер саней. С одним из извозчиков Михаил сторговался за двугривенный серебром, что тот доставит до губернской управы. На самом деле не прошло и четверти часа, как сани остановились у трехэтажного желтого дома.

— Ваш-бродь, приехали, — произнес низким голосом обернувшийся вполоборота к седоку возничий.

Михаил молча выбрался из саней, благо было на улице не так холодно.

Дверь перед приезжим открыл высокий человек в черной костюмной паре, с улыбкой на лице.

— К кому изволили прибыть?

— Голубчик, — начал Михаил, но тут же осекся, вспомнив наставления Ивана Дмитриевича. Нет ничего хуже, чем чувствовать свою значимость, когда ее нет. Любая скотина требует уважительного уважения, а тем паче человек. — Я прибыл из Санкт-Петербурга по спешному делу.

— Его сиятельство князь Урусов прибыли в присутствие. — Увидев удивленное лицо, человек у входа добавил: — Господин вице-губернатор.

— Проводите меня к нему.

— Извиняюсь, но нам запрещено-с. — И он пояснил, где находится кабинет вице-губернатора.

В приемной сидел за столом молодой человек, который поднялся со стула при приближении Михаила.

— Доброе утро, — сказал он тихим голосом. — Чем могу быть полезен?

— Доложите его сиятельству, что прибыл помощник начальника сыскной полиции Михаил Силантьевич Жуков из Санкт-Петербурга по неотложному делу.

— Ох уж эти столичные, — пробурчал молодой человек себе пол нос, но так чтобы слышал приезжий, — с места в карьер.

Через несколько минут петербургский чиновник с прямой спи' ной стоял перед князем Урусовым, словно при входе проглотил саблю.

— Я вас слушаю, — после приветствия настороженно произнес вице-губернатор.

— Ваше сиятельство…

— Александр Павлович, — мягко перебил Жукова князь Урусов, при этом поморщился, словно от зубной боли.

— Александр Павлович, я прибыл к вам по причине ведения дознания — есть подозрения, что преступник, совершивший убийство, может скрываться в Гдовском уезде, — и прошу вашего содействия, — он протянул вице-губернатору конверт из плотной бумаги.

Князь ответил сразу, прочитав бумагу.

— Михаил Силантьевич, чем же я могу вам помочь, если Гдовский уезд не принадлежит нашей губернии?

— К сожалению, добраться…

— Да-да, я понимаю. — Вице-губернатор подошел к шкафу, пальцами пробежал по корешкам и достал одну из книг, оказавшуюся «Памятной книжкой Санкт-Петербургской губернии». — Куда вы далее последуете?

— Третий стан, деревня Самолва.

— От Гдова да стана шестьдесят пять верст, потом до Са… как ее, молвы, Самолвы еще шестьдесят. — Он резко закрыл книгу. — Я распоряжусь, чтобы вас довезли до Гдова, а там не обессудьте. Вам помогут уездный исправник и становой пристав, тем более что мне необходимо переслать Владимиру Ивановичу некоторые запрошенные им документы. Вам повезло: еще час, и пришлось бы добираться вам, молодой человек, самому.

— Благодарю за оказию, — Михаил поднялся.

Через час, закутанный в овечий тулуп, Жуков ехал в санях и начал клевать носом, убаюканный монотонной дорогой и уютным теплом. Кони бежали резво, снег под полозьями глухо пел свою не-прекращающуюся скрипучую песню.

Добрались до города только во второй половине дня, когда уже не шел сон и перебраны были все слова, передуманы все мысли и только начал зарождаться сумрачный свет — предвестник темной ночи.