Искатель, 2018 №7

— Вот такой, — она показала рукой.

— С пышными усами и рассеченной бровью?

— Нет, у меня живет не твой знакомец.

— Благодарствую, — произнес Михаил, — пойду искать своего.

Жуков с удрученным видом покинул мешанку Какушкину и направился по второму адресу. И там Фома оказался не тем, кого разыскивали.

Иван Иванович, будучи человеком дотошным, посетил первый указанный адрес и с особым пристрастием расспросил хозяина, но, убедившись, что искомый Фома Тимофеевич не соответствует портрету круглолицего господина с усами, все равно переговорил с соседями. Осмотрел угол, который занимал Фома.

Направился по второму указанному адресу, но и там повторилась картина предыдущего посещения.

«Да, Фома высокий. Да что вы говорите, его можно вместо фонарного столба приспособить, худой как щенка, в чем только душа держится, непонятно. Да он всегда с бородой ходит, она у него по пояс. Чтобы с усами, так никогда Фому не видели в таком виде. Одежонка у него худая, денег копит и жалеет, все говорит: приеду домой, там и обновлюсь, дешевле там. Так что, милостивый государь, вы не того Фому нашли».

Радовало одно: на двух подозреваемых стало меньше, можно было все усилия направить на других Ильиных, что посещали столицу или ныне живут в ней. Надворный советник испытывал противоречивые чувства, то ли досада брала верх, хотелось самому выйти на след незнакомца, облик которого вырисовывался все ярче и ярче, то л и облегчение зиждилось в голове. Отрицательный довод в следствии является таким же убеждением, как и тот, что приносит доказательство истинности событий.

Иван Иванович решил: если уж возвращаться в сыскное отделение — а место проживания студента Микушина почти но дороге, — сделать небольшой крюк и посетить его квартиру.

Жуков, памятуя, что Иван Дмитриевич, после проверки крестьян Ильиных, придал его в помощь надворному советнику Соловьеву, еще в отделении записал адрес студента в маленькую книжицу, в которую он заносил интересные факты по следствию, поэтому решил не терять времени даром, а направиться на квартиру Микушина. Чем рогатый не шутит, может, Алексей дома?

Дворник посмотрел подозрительно, но мигом сменил взгляд на приветливый.

— Вы к Алексею Трофимычу?

— Ты правильно понял.

— Я его не видел. А как ему доложить, кто приходил?

— Приятель по университету. Значит, не видел?

— Так точно, а вы пройдите к нему, вдруг я его пропустил и не заметил.

— Так и поступлю.

Михаил чувствовал затылком подозрительный взор.

— Здравия желаю, — приветствовал надворного советника местный дворнике лопатою для уборки снега.

— Скажи, голубчик, Микушин не объявлялся?

— Никак нет, с воскресного дня так я его и не видел.

— Его не спрашивали?

— А как же.

— Кто?

— Молодой человек с минуту наверх пошли, очень подозрительного виду.

Соловьев быстро поднялся по лестнице, чуть ли не бегом, чтобы не упустить подозрительного молодого человека, но на площадке столкнулся с Михаилом и все понял.

— Фу ты, — в сердцах произнес он.

— Что такое? — удивился Жуков.

— Да этот дурак дворник сказал, что к Микушину посетитель, очень сказал подозрительного виду.

— Понятно, — засмеялся Жуков, — никогда бы не подумал, что меня можно в чем-то заподозрить.

Дверь им открыл агент лет двадцати с гаком, который доложил, что никто не приходил. Памятуя слова Ивана Дмитриевича, что нечего держать на квартире сыскного сотрудника, надворный советник распорядился: наблюдение с этой минуты снимается. Ждать было нечего.

В отделение Иван Иванович возвращался уже не один, а в сопровождении молодого агента и Михаила.

На долю штабс-капитана выпал сбор сведений о Петре Глебовиче Анисимове, вероисповедания православного, из потомственных дворян Тверской губернии (а ведь и один из Ильиных оттуда же!), тридцати пяти лет. Приобрел имение в Новоладожском уезде, в двух верстах от деревни Вымово, у господина Лсвовского Сергея Ивановича, который в свою очередь купил его в 1865 году, через год после поступления на службу, у статского советника Корсакова за двадцать восемь тысяч серебром. Осталось посетить места его проживания в столице.

До Новой Ладоги от столицы чуть более ста верст хорошей дороги, а там до деревни Вымово еще верст пятнадцать-двадцать. Но для полной картины необходимо все выяснить в Петербурге. А уж потом — теплую шубу, шапку и в путь по заснеженной дороге. Сразу появляться в имении тоже не следует. Тем паче если Анисимов — это Ильин, тогда, почуяв опасность, он просто сбежит и не найти его, как говорится, во веки веков.

«Конечно, — стукнул себя полбу штабс-капитан, — проверить надо там», — и зашел в канцелярию градоначальника, она-то находилась в десятке шагов.

Несмотря на ранний час и отсутствие управляющего канцелярией господина Христиановича, Василию Михайловичу удалось поговорить с делопроизводителем подполковником Манугевичем.

— Карп Фомич, — виноватая улыбка высветилась на лице Орлова, — не соблаговолите ли помочь сыскному отделению?

Не в первый раз с подобными просьбами обращались к Манугевичу, иногда сам начальник Иван Дмитриевич приходил, а порой присылал своего помощника, расторопного юношу по имени Михаил.