Искатель, 2018 №7

Тайные агенты из мира, где преступные деяния не считаются чем-то зазорным, а доблесть и отвага заключаются в ловкости рук, смекалке, направленной отнюдь не на благородные дела, о случившемся не могли сказать ничего — никто ничего не видел, никто ничего не знал. Это следовало бы выяснить ранее, но Путилин с самого начала дознания уверился, что петербургская «вольница» не имеет никакого отношения к смерти чиновника Левовского.

Начальник сыска протянул допросные листы Соловьеву, тот просматривал быстрее, чем штабс-капитан, читавший вдумчиво и смаковавший каждое предложение, наверное, каждое слово перекатывал языком во рту, пробовал на вкус.

— Итак, господа, могу выразить признательность Михаилу за проведенное дознание. — Путилин не лукавил, ему было вдвойне приятно, что пришедший несколько лет назад в сыскное отделение совсем юный, с намечающимся пушком над верхней губой юноша теперь превращался в опытного агента, способного делать самостоятельные шаги.

— По правде, я удивлен твоей настойчивостью, — сказал штабс-капитан, крайне редко высказывающий свое благоволение к кому-либо, невзирая на чины, — крайне любопытное решение.

Иван Иванович не присоединился, просто промолчал, считая, что и так сказано достаточно лестных слов.

— Теперь, господа, пора вернуться от успехов к грешным земным делам.

— Иван Дмитриевич, — начал докладывать надворный советник, — типографские машины были получены господином Ильиным, представленный адрес в Санкт-Петербурге оказался местом хранения. С хозяином договаривался лично Левовский. Он же заплатил сто рублей за хранение.

— Не велика цена?

— Не только она вызывает удивление, но и другое. Куда далее ушло оборудование, узнать не представилось возможным.

— Значит, мы имеем еще одно подтверждение участия Сергея Ивановича в сомнительных делах.

— Подле Левовского в день, когда увозились типографские машины, был замечен круглолицый с пышными усами.

— Ильин?

— Может быть, но пока я точно не установил.

— Значит, имеем увезенные в неизвестном направлении машины. Иван Иванович, кто грузил? На каких телегах увозили?

— Известно, что деревенские. Вот откуда…

— Ранее говорилось, что имение, купленное Ильиным, находится в Петербургском уезде. Так, Василий Михайлович? — Путилин обратился к Орлову.

— Скорее всего, — кивнул тот, — иначе отправили бы поездом, а не на простых крестьянских телегах.

— Я согласен с вами. Удалось установить, где находится имение, о котором шла речь ранее?

— Да, — штабс-капитан положил перед Путилиным бумагу, — любопытно то, что через год после поступления на службу в Экспедицию, господин Левовский приобрел имение на самом отшибе Новоладожского уезда, которое в свою очередь полгода тому продал некоему Анисимову Петру Глебовичу.

— Анисимову? Новое лицо в дознании?

— Да, новое, но пока неизвестное.

— Не может ли часом быть, что Анисимов и Ильин — один и тот же человек?

— К сожалению, не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, на этот счет нет сведений.

— Однако не лишена привлекательности такая вероятность, — покачал головой Путилин.

— А вот, — новый лист исписанной бумаги опустился перед Иваном Дмитриевичем, — адреса проживания Ильина в столице, а это — вновь объявившегося господина Анисимова.

— Фома Тимофеевич Ильин, сорок восемь лет, крестьянин, Псковская губерния, Островский уезд, второй Фома Тимофеевич, двадцать четыре года, тоже крестьянин, но уже Вологодской губернии, Грязовецкого уезда, третий тридцати одного года — мещанин из Выборга.

— Сколько же их всего? — наконец прорезался голос у Михаила, до этого сидевшего в молчании.

— Пятеро. — Взгляд Путилина пригвоздил Жукова к стулу, молодой человек даже замер от неожиданности. — Ты займешься уже названными. — Пусть после похвал Миша спустится с небес и займется рутиной нынешнего дознания. — Так на чем я остановился?

— На Выборгском, — подсказал надворный советник.

— Следующий — тридцатичетырехлетний мещанин из Новгорода и последний наш Фома Тимофеевич, получивший личное Дворянство год тому, — сорока лет, из Твери.

— Вам, Иван Иванович, предстоит проверить уроженцев Выборга и Новгорода. Соответственно вы, Василий Михайлович, займитесь последним нашим Фомой Тимофеевичем и учтите, что вам, — Путилин опять обратил взор на штабс-капитана, — скорее всего, предстоит посетить Тверь, а точнее, его Вышневоловецкий уезд, там находится дом Ильина.

— А мы? — вставил Михаил.

Повторный взгляд должен был не только пригвоздить Михаила к стулу, но и превратить в черную кучку пепла. Но все осталось по-прежнему, только щеки Жукова предательски заалели.

— Иван Дмитриевич, вы думаете, что…

— Нет, — перебил Путилин Соловьева.

Что-то Ильина и Левовского должно связывать, но что? Детские годы? Об этом стоит побеседовать с ротмистром Тороновым. Далее, если они познакомились здесь, в столице, то где? Не сидя же в ресторации за фужером вина? Таким образом, пока сыскные агенты будут заниматься Ильиными, Путилин посвятит время Торонову и, вероятно, службе господина Левовского.