Искатель, 2018 №8

За долгое совместное сосуществование Шура сделалась Жоре совершенно необходима, а нотации по поводу обнаруженных в прихожей на шляпной полке носков лишь добавляют в супчик перчика. Жора Шуру в основном слушается, спорит редко, по хозяйству помогает скромно, дарит на семейные праздники подарки, небольшие, правда, водит в рестораны, правда, недорогие. Немалым объединяющим фактором служат горести — немощи телесные. Однажды Жора в больницу попал с давлением, так Шура, как курица, вскакивала в рань раннюю, бежала в магазин за свежими продуктами, варила, извиняюсь за каламбур, куриный бульон, собирала мужу чистое белье, ехала на троллейбусе в больницу, возвращалась, кидала грязное в машину, ехала на метро на работу, возвращалась, гладила, готовила с вечера что-нибудь вкусненькое, звонила сыну с просьбой, если было нужно, но только дважды, сама справлялась. А Жора, когда Шура по женской части занемогла, серьезно, не придуриваясь, что за ней тоже водится, так прямо осиротел, ходил на службу в одной и той же рубашке, которую стирал и сушил, тщательно расправив, в ванной, пока остальные комком жались в шкафу, ел исключительно яичницу-глазунью, смотрел на жену ласково и преданно, выражал готовность на все и, укладываясь спать в гостиной на неразложенный диван, по-моему, про любовницу не вспоминал. Я о существовании любовницы знаю, хозяйка догадывается.

Жаль, что семейные сексуальные утехи нельзя причислить к объединяющим факторам, соитие происходит редко, однообразно, для обоих обременительно.

Жаль, что совместный культурный досуг тоже не всегда приносит супругам одинаковое удовлетворение, а подготовка так и вовсе оставляет впечатление своеобразного сексуального насилия: жена настаивает — муж получает радость по принуждению. К примеру, жена сначала нежно намекает, что видела по «Культуре» открытие в Пушкинском музее фантастической выставки старых мастеров. Через какое-то время идут касания и пощипывания: подруга, мол, была, полный восторг. Далее следуют, если так можно выразиться, фрикции: жена говорит, что они давно нигде не были, муж отвечает, что были, и совсем недавно, жена говорит, что нельзя превращаться в пещерных людей, муж отвечает, что у него в музее начинается аллергия на пыль, жена говорит, что это у нее аллергия на вечно разбросанные по всей квартире мужнины вещи и его стоящую в раковине чашку с присохшей заваркой и что без высокого искусства она становится раздражительной и заболевает, «ты ведь этого не хочешь?»… Эякуляция, Жора обессилен и на все согласен.

Походы в театр повторяют тему с вариациями. В кинотеатре на моей памяти хозяева были один раз, вернулись недовольные, особенно Жора: «Дома с компа перекачал или диск воткнул, никто поп-корном не хрустит, бутылками не звенит, смотри не хочу». Совершенно не поддался он только классической музыке, вынуждая хозяйку со сменной обувью в непогоду, в не вчера купленном выходном платье, облагороженном кокетливым шарфиком или винтажной брошкой, иногда с подругой, чаще в одиночестве посещать консерваторию или музыкальный театр Станиславского. Ходила бы в Большой, да дороговато.

Они научились вместе молчать, а то, посидев каждый в своем уголке — хозяйка на диване за бумажной версией книжки или телевизором, хозяин в кресле за ноутбуком, — вдруг примутся обсуждать увиденное и услышанное, зубоскалить, доставая из одной интеллектуальной копилки шутку или цитату. После отведают Шуриной стряпни и удостоверятся, что день удался.

Чистая идиллия, если глубже не копать.

10 апреля

Щелк: портрет молодого человека. Сын, Дмитрий Георгиевич, для друзей и родных Митя, 30 лет, но выглядит старше, от отца взял рубленую внешность, от матери дородность. Джинсы, в тон свитер или стильная рубашка.