Искатель, 2018 №9

— Тайной канцелярии московски контора! — рыкнул, в свою очередь, зверообразный капрал-преображенец.

Грюкнул болт засова, и явилась в щели, на фонарь сощуренная, заспанная мордатого самого лакея, что Ваньку поймал.

— Вяжите сего в первую голову, солдаты-молодцы! — возликовал Ванька и забалагурил. — Ты меня, Митька, взял у Панского ряда днем, а я тебя ночью, вот и в расчете.

В окнах хозяйских покоев и в молодцовской уже светилось. Однако Ванька первым делом повел конвойных на кухню, поднял с печи кухарку Настку и подтолкнул вперед капрала. Тот, как в пути было договорено, заорал:

— Что есть в печи, на стол мечи! Тайной канцелярии московска контора пришла твоего господина имать!

Настка до того перепугалась, что забыла солонку на стол поставить. Ванька ел, аж за ушами трещало, а когда солдаты принялись набивать трубки, а одного капрал послал заменить караульного, Ванька как ни в чем не бывало поел вдобавок и вместе с караульным. Уж подумывал, не отвалиться ли от каши, когда в дверях явился полностью одетый Филатьев: очко у него, видать, дрожало, и он. не выдержав неизвестности, решил поторопить события.

— Зачем же, господин капрал, самому распоряжаться на моей кухне? — залепетал Петр Дмитриевич, разгоняя перед побелевшим носом клубы табачного дыма. — Ежели вы возвращаете мне беглого моего крепостного человека, я бы и сам велел…

— Лопату сюда! И фонарь зажженный! Ты, купчик! — взревел капрал. — Сам копать будешь, каналья купеческая!

Через забор солдаты, отяжелевшие от еды и домашней Насткиной настойки, перелазить не пожелали, тесаками вырубили и повалили одну связь. С помощью фонаря Ванька легко нашел место, и Филатьев, беспрестанно крестясь и немилосердно каждый раз ободряемый прикладом, принялся неумело копать яму. Вдруг завоняло резко, словно от дохлой кошки. Капрал вырвал у Филатьева из рук лопату, отбросил, присел на корточки с фонарем над ямой, и внезапно, за ноги дернув, обрушил в нее купца:

— Теперь руками выкапывай, гнида, языком вылизывай! — И пояснил солдатам: — Там наш мундир, родимый… Видать, это пропажа давешняя, Петруха Хряков, которого секретарь, на гульки выбираясь, взял с собою.

Ваньку капрал послал за рогожкой побольше. Вернувшись, он заглянул в яму — и, едва успев отбежать к забору, вернул все только что съеденное. «Как можно сделать такое с живым человеком? — билось у него в голове. — Как можно было?» Возвратился к яме, преисполненный омерзения к Филатьеву и ужаса перед ним.

Господин его уже вытащил мертвеца и уложил на рогожку. Стоял, повторяя громко Иисусову молитву и беспрестанно, как заведенный, вытирая руки о полы кафтана.

— Что, похужело, парень? — спросил капрал у Ваньки. — Это тебе не свежий труп на поле битвы, кровавый и наполовину еще живой. Так, товарищи, сие Хрякова останки, уже точно. Совпадает с тем. что малец донес их сиятельству. Убивец, перед вами который, нашего товарища убил и закопал, как собаку, — вот уж подлинно, как собаку… Федор Силыч, что делать будем? Честь свою гвардейскую, Преображенского полка, неужто не отомстим?

— Перво-наперво парнишку отошлем, — степенно заявил седоусый солдат. — Не надобно ему смотреть… А что выстрел все равно услышит, так засвидетельствует, что господин его, найдя труп и в убийстве повинившись, тикать с перепугу взялся и был застрелен. Ты, Трофим Петрович, дал команду «Стой!», а купчик не подчинился. Я паршивца и уделаю, ружье заряжено.

Седоусый присел у ямы, к фонарю приблизившись, и проверил, не просыпался ли с полки порох. Капрал молча взял Ваньку за плечи, развернул к усадьбе и дал под зад коленкой. Ванька побрел, спотыкаясь и оглядываясь. Он решал сейчас, стоит ли прятаться за забором, чтобы подсмотреть.

Вдруг Филатьев, до того столбом безгласно стоявший, пришел в движение и издал короткий жалобный звук, будто утка крякнула. Он упал на колени, начал ползать вокруг солдат и, бормоча, каждому протягивать добытую из кармана пригоршню поблескивающих под фонарем монет.

— В Тайную… в контору, к их сиятельству… озолочу… — доносилось до Ваньки. Потом пареньку показалось, что Филатьев и его имя назвал. Нет, не показалось, потому что уже явственно махнул хозяин именно ему рукой, призывая: — И тебя умоляю… Ты у меня взял немножко, шалунишка пригожий, а я тебе еще… Только попроси… господ солдат… меня… к их сиятельству…

Ванька был уже у ямы, но все глаза наблюдая солдат.

Капрал протянул руку, взял из филатьевской пригоршни одну монету и попробовал на зуб. Скривился, как от зубной боли, и переглянулся с седоусым. Тот перемялся с ноги на ногу и взял ружье на плечо.

Капрал разогнул пальцы снова остолбеневшего Филатьева, высыпал монеты на свою широкую, лопатой, ладонь, обшарил его карманы и, не мешкая, раздуванил всю приготовленную на подкуп деньгу, не обделив и Ваньку. Распорядился:

— Мы с заявителем предоставим убивца в контору, а ты, Федор Силыч, отдохни здесь на бережку до утра, чтобы плюгавца этого холопы тело Петрушино в речку не сбросили. Мы тебе пошлем из усадьбы с кухаркой кошму какую-никакую, подушку и одеяло с барского ложа. Становись! Шагом… арш!