Искатель, 2018 №9

Ванька натянул плащ чуть ли не на голову, отвернулся и понизил голос. А незадачливый часовой, не обратив на него никакого внимания, наоборот, заорал. Пинаясь ногами во что ни попадя, Силантьев обещал сотворить с приказными крысами несусветные веши, утверждал, что уже проделывал это с их матушками, и предлагал им самим выводить в вонючий заход смердящих колодников натощак и не выпив для сохранения здоровья чарочку; наконец заявил, что он-де солдат, в боях побывавший, и что в гробу видал он всю их вонючую розыскную канцелярию и ее поганые тайны.

Тут подьячие переглянулись, и тот, что допрашивал Ваньку, велел протолкать драгуна взашей в холодную, пока не вызовут.

Через полчаса счастливый Ванька вываливает из присутственного места с двухгодовым купеческим билетом, выданным Макарьевским отделением Тайной канцелярии. Подьячий — за ним и предлагает зайти в цейхгауз, подобрать бесхозные обноски, чтобы хоть до своей лавки дойти, да и казенный плащ надо будет оставить. По дороге добряк-подьячий объясняет, что без подписи полковника Редькина выписанный им билет — филькина грамота, а за подписью он пойдет, когда получит двадцать пять рублей серебром.

Ванька отправляется в заветную рощу и при последних лучах солнца вырывает из земли армянскую кассу, отсчитывает на взятку подьячему и себе на одежду и расходы. На хитрюгу подьячего он не в обиде: кому, спрашивается, было бы лучше, если бы он снова сел в каменный мешок, а подьячий лишился бы взятки? Что положение, когда вор сидит в тюрьме, полезно для всего трехмиллионного населении Российской империи, ему и в голову не приходит. Упав без сил на траву, от усталости и голода не может подняться. Вспомнилось ему в полубреду, в полусне, что какой-то сказочный царь лежал, голодный, на куче серебра, но не есть же его. С тем и забылся.

Утром Ванька является в сыскную канцелярию, где знакомец-подьячий встречает его с радостным изумлением, берет деньги, идет подписывать купеческий билету Редькина, а возвращается с приказом взять новоявленного купца под караул. Оказывается, полковник велит найти на ярмарке московских купцов и опросить их, дознаваясь, не самозванец ли ограбленный в бане. Старый подьячий спасает Ваньку: у него среди московских коммерсантов обнаруживается приятель, и тот, в канцелярию приведенный с ярмарки, свидетельствует, что знает Ваньку как московского купца. Полковник подписывает билет.

Наконец-то вздохнув свободно, Ванька покидает опасное место. По-царски угостив на прощанье своих благодетелей, подьячего и его приятеля купца, он тут же, у трактира, нанимает извозчика и едет в Нижний. Шайка ждет его на Сокол-горе, однако на пути к месту встречи Ванька натыкается на драгун из Макарьева. На тех самых, что по приказу Кондратьева везут своего товарища Силантьева в губернскую тюрьму. Обрадовавшись нечаянной удаче, они хватают Ваньку, забирают его купеческий билет и слушать не желают никаких объяснений. Ванька для них — беглый арестант, из-за которого страдает драгун, их товарищ, и место ему в тюрьме. Про здешнюю тюрьму Ваньке рассказывали: это каменное подземелие в Ивановской башне Нижегородского кремля, где и дверей-то нет: узников сталкивают в люк. Силантьев злорадствует и подзуживает сослуживцев. Ванька молчит: ему некогда отругиваться, не до того.

Схватили Ваньку на Дмитриевской улице Нижнего. Если бежать, то, пока не завели в кремль. Дмитровскими воротами, а до кремля уже рукой подать. Ванька так и водит глазами из стороны в сторону, отчаянно ищет малейшую возможность спастись. Вот она! У забора стоит кадка с водой. Ванька внезапно вырывается из рук драгун, отталкивает Силантьева, впрыгивает на кадку, с кадки взлетает на забор, с забора во двор, цепные псы рвут ему плисовые шаровары, но он уже пересек двор, бежит по саду, а из сада кружным путем добирается до Сокол-горы, где назначил встречу товарищам.

Товарищи на месте. Ванька рассказывает им о своем приключении и велит собираться в путь. Камчатка и Гнус возвращаются в Макарьев, чтобы отрыть добычу и купить две кибитки с лошадьми. Хватит ноги бить, заработано достаточно, чтобы доехать до Москвы, выдавая себя за мелких торговцев, разбогатевших на Макарьевской ярмарке. Атаман смеется и уверяет Камчатку:

— Вернусь я сюда теперь разве что с двумя пушками на передках!

Поджидая же. пока отделаются Камчатка и Гнус, Ванька отдыхает и лечит водкой свои страхи и потрясения, в коих никогда не при знался бы удалым приятелям. Валяясь под липой, а потом и на сене в кибитке, неспешно катящейся по Московской дороге, он в полусне-полуяви возвращается к пережитому на берегах Волги. Ему совершенно не жаль больших денег, потраченных на пропавший купеческий билет. Знакомство и дружба с нужным чиновником стоили куда дороже. Все его злоключения проистекали из того, что в Макарьево и Нижнем он был чужаком, его не знали, не боялись, у него не было влиятельных приятелей и благодетелей. Вот драгуны за ним и гонялись, словно за бешеным псом. Теперь он поумнеет.