Искатель, 2019 №1

— Я вполне здоров, Сергей Сергеевич, — осмелился прервать прокурора Григорий, — и хотя об умерших принято говорить только хорошее или совсем ничего, долг следователя обязывает меня говорить правду, какой бы горькой она ни была. Так вот, Сергей Сергеевич, то, что названные коллеги были преступниками, я вам сейчас докажу.

— Я надеюсь, у тебя веские доказательства? — с металлом в голосе спросил прокурор. — Я слушаю. Не эмоции, а доказательства.

— Вам лучше послушать самого Соколова, — невозмутимо ответил Григорий и включил диктофон.

Кравцов с Мироновым озадаченно переглянулись и стали слушать довольно четкую запись. По мере того как Василий Андреевич продолжал рассказ о своей и Сукачева преступной деятельности, лицо прокурора становилось все мрачнее и суровее, а лицо Миронова покрывалось обильным потом. И вдруг Григорий услышал его мысли: «Вася, неужели ты и меня продал? Ведь договорились же. Будь прокляты те твои деньги, которые я взял, чтобы замять дело твоего мафиозного дружка Бухарцева!»

Григорий остановил диктофон и в упор посмотрел на Миронова.

— Александр Ильич, у вас еще есть шанс написать явку с повинной, — жестко сказал он, — не упустите его. Или продолжим прослушивание? В таком случае явки с повинной не получится и у вас не будет смягчающих обстоятельств.

— Не надо, я сам все расскажу, я напишу, — тут же сломался Миронов. Пот градом катился по его упитанному лицу Он вытер его платком и, не поднимая глаз от стола, попросил прокурора: — Сергей Сергеевич, примите от меня, пожалуйста, явку с повинной. Умоляю вас. Не губите. Бес попутал.

Кравцов медленно поднялся с кресла. Глаза его метали молнии, губы были плотно поджаты.

— Что это значит, Александр Ильич? Какая еще явка с повинной? Потрудитесь объясниться!

— Взял я однажды, — пролепетал Миронов, — только один раз. Виноват. Каюсь. Не губите. Позвольте написать явку с повинной.

— От кого взял? — рявкнул прокурор.

— От Соколова.

Прокурор ослабил на рубашке галстук, который, казалось, стал душить его. Григорий поспешил взять ситуацию под свой контроль.

— Сергей Сергеевич, Александр Ильич взял эти деньги за отмазку мафиозного дружка Соколова, некоего Бухарцева.

— Да, — еще ниже склонил голову Миронов.

— То есть прикрыл дело? — холодно спросил прокурор и устало опустился в кресло.

Миронов молча кивнул и опустил голову на задрожавшие руки.

— Пиши. Все. Подробно. — Кравцов впился взглядом в своего помощника и, не посмотрев на Григория, попросил его: — Григорий Петрович, пригласи, пожалуйста, понятых.

Через полчаса на Миронова были надеты наручники. После того как его, сразу постаревшего и ссутулившегося, увели из прокурорского кабинета двое омоновцев с автоматами, Сергей Сергеевич долго ходил по кабинету и глубоко затягивался сигаретным дымом. Наконец он произнес вслух:

— Вот негодяй. Что мы в таком случае можем требовать от подчиненных? Ладно, не будем тратить время на эмоции. — Он придавил крохотный остаток сигареты в пепельнице и приказным тоном бросил: — Давай работать. Включай свою технику. Послушаем, чем там еще занимался тот прохвост.

Григорий включил диктофон. Прокурор закурил новую сигарету и вновь заходил по кабинету. Дослушав запись до конца, он в недоумении посмотрел на следователя и нетерпеливо спросил:

— А где о Миронове?

— Соколов ничего о Миронове не говорил, — с самым невинным видом ответил Григорий.

Кравцов устало потер лоб и, не спуская с Григория вопросительного взгляда, сел за стол напротив него.

— Как это «не говорил»? Но как ты узнал об этой взятке?

— Я прочитал мысли Миронова, когда он, слушая признания Соколова, стал обильно потеть. Он боялся, что Соколов его выдал. Тут я и выключил диктофон. Психологический эксперимент. Миронов и не выдержал, решил признаться. Он ведь прекрасно понимает, что при явке с повинной срок будет значительно меньше.

— Все это так, но как это «прочитал мысли»? Догадаться приблизительно, о чем думает человек, — это я еще понимаю, но как прочитать конкретные мысли? — Сергей Сергеевич пожал плечами и с особой внимательностью воззрился на Григория. — Ты ведь назвал фамилию мафиози, Бухарцева, а Миронов не возразил.

Григорий скромно улыбнулся.

— Сергей Сергеевич, я вам сейчас расскажу такое, во что нормальный человек откажется поверить. — И Григорий начал свой рассказ. С самого начала. С того момента, как его на даче унесло смерчем.

Одну сигарету столичный прокурор выкурил, пристально рассматривая рассказчика, вторую — уже расхаживая по кабинету и не смотря на Григория; сигаретный дым, извиваясь гадюкой, медленно уползал в приоткрытую форточку.

— Теперь, Сергей Сергеевич, вы знаете все, — закончил Григорий свою исповедь и устало откинулся на спинку стула.