Искатель, 2019 №2

Все кончилось очень хорошо, слабое сердце Ремина не выдержало нагрузки. Гурский с отвращением представил, что пришлось бы душить Ремина, или бить по голове, как Крылова. Ему очень не понравилось убивать человека, но другого выхода не было. Ремин втянул его в эту историю и должен был понести наказание.

Ремин после смерти казался меньше, незначительнее. Гурский не хотел присвоить его деньги, он хотел защитить собственные. Связываться со-столь неуравновешенным человеком, да еще и с проблемами со здоровьем было рискованно. Под Реминым разлилась желтая лужица, Гурский брезгливо отодвинулся.

Он взглянул на часы. Если Ремин не звонил директору, его хватятся дня через два-три, но медлить не стоит. Ему еще предстояло убрать следы своего посещения, потом дождаться ночи, перегнать свою машину и закопать тело Крылова где-нибудь во дворе Ремина, оставив как можно больше следов. Не забыть бросить в яму молоток. На нем нет отпечатков Ремина, но, когда его найдут в яме с трупом, вопросов никто задавать не будет.

Гурский вспомнил, как этим молотком он с размаху… Даже сейчас его передернуло от отвращения. Ремин заслужил быть мертвым, а он, Гурский, будет жить. Письмо на электронной почте Ремина с тщательно задокументированными фактами махинаций и история браузера с рейсами авиакомпаний дополнят общую картину для тех, кто будет доискиваться до правды.

Он вернулся к двери, запер ее и опустил рольштору. Дубликат ключа сработал безукоризненно, таким же безукоризненным теперь должен быть и сам Гурский. Находиться в доме до темноты было рискованно, но этот риск был оправдан. В рюкзаке за его спиной есть все необходимое. Выбрав участок чистого пола, Гурский переоделся и переобулся, сунул вонючие вещи в мешок, а потом достал из рюкзака автомобильный пылесос и принялся за дело.

Игорь МОСКВИН ДЕЛО О СЕМЕЙНОМ УБИЙЦЕ

Часть первая Дело о дерзком ограблении

1

Три мирных года сказались на государстве. Теперь не надо было провозглашать патриотические лозунги, выкрикивая на митингах или печатая в газетах: все сейчас плохо от того, что нужно для победы над германскими противниками. Да и Германия перестала существовать, осталось одно название. Восточная часть — Померания, Саксония, Тюрингия, Бавария — отошла Российской республике, и раздел проходил по западным границам земель, остальная часть отошла Франции, как внесшей больший вклад в ведение войны и стодневное стремительное наступление восемнадцатого года.

Генерал от инфантерии Игнатьев, который пять лет тому назад имел чин полковника и в дни Февральской революции едва не стал жертвой разгоряченной толпы из-за служения в жандармском управлении, сделался влиятельным человеком государства. Созданная им в конце семнадцатого года Всероссийская чрезвычайная комиссия была переименована в Комиссию государственной безопасности с обширными полномочиями и имела в каждом комиссариате, начиная с самых нижних и заканчивая министерствами, своих людей. Николай Константинович оказался в роли серого кардинала.

Керенский должен был выступить на митинге перед рабочими завода Михельсона. Он прибыл на завод без охраны. Пламенная речь Александра Федоровича на митинге закончилась словами: «Умрем или победим!» Он опереточно выбросил правую руку вверх, левую держал, в подражание Наполеону, за обшлагом жилетки. Когда оратор покинул завод и уже хотел сесть в автомобиль, к нему подошла женщина с какой-то жалобой или для его отвлечения. В этот момент другая, стоявшая рядом, замешкалась, но все-таки сумела выхватить из муфты пистолет и сделать три выстрела. Потом попыталась скрыться, пока люди застыли в нерешительности и только шофер Керенского кинулся в погоню за неизвестной, однако через некоторое время остановилась сама, бросила револьвер на землю и была доставлена в Государственную безопасность.

Александр Федорович сразу после покушения находился без сознания. Врачи, обследовавшие его, обнаружили у него опасное ранение в шею пол челюстью, кровь попала в легкое. Вторая пуля угодила ему в руку, а третья — в женщину, разговаривавшую с Керенским в минуту, когда прозвучали выстрелы.

Быстро установили, что неизвестная является бывшей анархисткой Фанни Каплан, до революции причастной к покушению на киевского генерал-губернатора. За свое преступление получила срок и в Сибири присоединилась к эсерам. По собственному признанию, Каплан симпатизировала режиму Комуча и лидеру эсеров Чернову, а Керенского решила убить в качестве мести:

«Я застрелила Керенского, потому что считаю его предателем. Из-за того что он долго живет, наступление социализма откладывается на десятилетия».

Игнатьев приложил громадные усилия, чтобы ни в одной из газет не появилось даже маленькой заметки о покушении. Когда победа над Германией так близка, населению незачем знать о такого рода инцидентах.

Карьера полковника пошла в гору, влияние на выздоравливающего Верховного Правителя стало настолько велико, что все распоряжения Игнатьева приказано было выполнять беспрекословно и без обсуждений.