Искатель, 2019 №3

— Ваша честь, — тем не менее продолжал Айзек, — результат экспертизы, обозначенный номером один, получен после того, как основные результаты были представлены полиции, рассмотрены следствием и признаны достаточными для возбуждения уголовного дела по обвинению Владимира Долгова в убийстве первой степени. В случае получения дополнительных экспертных данных, согласно пункту пятому параграфа восемьдесят три уголовно-процессуального кодекса штата Нью-Джерси, дополнительные сведения могут быть представлены в ходе судебного разбирательства. В случае принятия судом этой информации, она становится официально приобщенной к делу и передается для изучения представителям защиты и обвинения.

В голосе Айзека ясно было слышно удовлетворение, и эта чисто человеческая эмоция поразила судью даже больше, чем нарушение, которое на самом деле — Айзек был прав — и нарушением-то не было. Да, получены новые улики, не представленные ранее, эксперт о них доложил, все в рамках закона. Судья имеет право прервать слушания, дав сторонам время ознакомиться с новым обстоятельством, но может и продолжить заседание, а новые улики защита и обвинение смогут изучать после нынешнего заседания и перед следующим.

Произнеся длинную фразу, никем не остановленный Айзек замолчал, и в наступившей тишине многим показалось, что они слышат его громкое прерывистое дыхание. Конечно, это была иллюзия — звуки, похожие на вздохи, издавал кондиционер. Вздохи давно стали привычными и не воспринимались сознанием, но сейчас будто изменилась реальность, и судья услышал то, на что не обращал внимания прежде. Скрип чьих-то туфель. Жаркое перешептывание в одном из последних рядов, где сидели журналисты. Приглушенные звуки с улицы — неопределимые, но до неразличимости знакомые…

И что-то еще тревожило судью. Прокурор смотрел, едва заметно, но определенно улыбаясь — новая улика, если будет принята судом, означала, что дело обвинением фактически выиграно. Адвокат смотрел на судью, призывая того, как минимум, сделать перерыв и позволить защите ознакомиться с уликой, которой, если хотя бы на минуту поверить Долгову, не могло существовать в природе.

— Эндрю Витгенштейн, — тихо произнес судья, которого сейчас интересовала не улика и не видимое нарушение хода процесса, а нечто более эфемерное, но чрезвычайно, тем не менее, значительное, — подойдите, пожалуйста, ко мне.

Программист, нажав на клавиатуре несколько клавиш, направился к кафедре и остановился на расстоянии двух метров — он не знал, как близко можно приближаться к судье и не нарушит ли он еще какое-нибудь правило.

— Ближе подойдите! — буркнул Бейкер, и Энди сделал два нерешительных шага, оказавшись так близко к судье, что тот смог говорить шепотом, чтобы его не расслышали даже в первых рядах.

— Мне, возможно, показалось, — заговорил судья, — но в голосе Айзека звучали эмоции. Я много раз слышал голоса, сформированные компьютером. Это… ну, вы понимаете. А здесь… Он что, умеет чувствовать? У него есть собственные эмоции?

— Нет, ваша честь. — На этот вопрос Энди мог ответить однозначно. — У искусственных интеллектов нет и быть не может эмоций. Машины не умеют чувствовать, и пока нет даже намеков на то, что это когда-нибудь произойдет.

— Мне показалось? — с сомнением произнес судья.

— Ну… Нет, не показалось. То есть я хочу сказать, что Айзек не имеет собственных чувств и эмоций, но может имитировать и то, и другое, если найдет — сугубо, разумеется, рационально, — что некая выраженная эмоция в данный момент уместна с точки зрения человеческого восприятия.

— Рационально? Имитация эмоции? — недоверчиво спросил судья.

— Ваша честь, в процессе обучения Айзек изучил более трех миллионов звуковых спектров голоса доктора Варди…

— Зачем? — перебил судья. — Зачем это нужно? Бесполезная трата денег!

— Ну… — смутился Энди. — Это необходимый этап обучения. Чрезвычайно помогает при взаимодействии с… Совершенно разное восприятие и, соответственно, отношения между человеком и… гм… компьютером.

Судья посмотрел в зал. Присяжные сидели, вытянув шеи, и пытались расслышать хоть слово из разговора судьи с программистом. Прокурор, читая на экране текст, прислушивался к голосу в наушнике, и тихо, но с неким, как показалось судье, злорадством улыбался углами рта. Адвокат на судью не смотрел, взгляд его блуждал, и о чем думал Ковельски, догадаться было легко: только что озвученное экспертное заключение делало позицию его подзащитного полностью провальной. Долгов, в сторону которого судья тоже бросил взгляд, сидел прямо, будто проглотил палку, и на лице его застыло выражение изумления, смешанного со страхом. Конечно, он не ожидал ничего подобного. Конечно, он сейчас мысленно проклинал своего адвоката, не сумевшего заранее получить из полиции всю информацию. А если получил бы? Что это изменило бы?

— А компьютерные помощники прокурора и защитника, — спросил судья, — они тоже?..

— Естественно, — закивал Энди. — Я думал… то есть не я… но… разве вы никогда не говорили с ними о таких вещах?