Искатель, 2019 №3

— Нет, — отрезал судья. Бейкер не хотел рассказывать, что с Парвеллом они играли в преферанс, пили виски и разговаривали о спорте, путешествиях и женщинах. Судье не приходило в голову спросить о системе компьютерной поддержки, которой пользовался прокурор. Сейчас Бейкер с досадой признался самому себе, что это его попросту не интересовало. Нововведений в судопроизводстве было немало, и судье было достаточно того, чему приходилось учиться самому. В его-то годы. Компьютеры (слава богу, молчаливо выполнявшие простые команды), облачные базы данных по многочисленным процессам, происходившим в Штатах и за границей, дополнявшиеся в режиме реального времени… Очень удобно — на любой вопрос, связанный с теми или иными судебными решениями, прецедентами и вердиктами присяжных, можно получить ответ, набрав нужное обращение в строке поиска. Этой премудрости судья обучился три года назад, когда система была введена в обращение решением коллегии Верховного Суда. Судья помнил, каким тогда был скептиком и думал, что, если на голову обрушится шквал ненужной, по большей части, информации, принимать решения станет сложнее. Ох уж эта техника… Но ведь ничего, приспособился. И не спрашивал у знакомых юристов, может, у них эти… гаджеты… еще более заковыристые?..

Энди молча ждал нового вопроса.

— Хорошо, я понял, — буркнул судья. — Спасибо, это все, что я хотел знать.

Он отпустил программиста царственным жестом, на чистом автоматизме, повторив, не думая, жест Барни Лонгфайра в фильме «Цезарь», не далее как два дня назад просмотренном с Элизой и внуком Джерри. Замечательный фильм, замечательный актер.

— Продолжим, — кашлянув, сказал судья и обратился к адвокату — Протест отклоняется. Результат научно-технической экспертизы приобщается к уже полученным доказательствам.

— Но, ваша честь…

— Доктор Ковельски, процедурные правила не нарушены, у защиты будет время изучить новые данные до следующего судебного заседания. Сегодня суд намерен заслушать результат экспертизы в полном объеме.

— Ваша честь, — поднялся Парвелл, — в связи с чрезвычайной важностью только что выявленной улики обвинение не видит смысла в затягивании очевидного процесса. Тот факт, что кровь обвиняемого обнаружена на шее жертвы, доказывает однозначно его вину.

— Сэр, — вежливо ответил судья. — Я понял смысл предъявленной улики. Не нужно мне указывать.

Отповедь была столь неожиданной, что прокурор лишь руками развел, а кто-то в зале довольно громко хихикнул.

— Продолжайте, — кивнул судья, обращаясь к Энди, но Айзек принял разрешение на свой счет.

— По предъявленной улике номер один, — продолжил Айзек, изменив голос — это был по-прежнему узнаваемый голос Варди, но эксперт говорил теперь сухо, без эмоций, «дело есть дело, эмоции неуместны», — была сделана оценка времени нанесения капель крови, принадлежащей обвиняемому, на поверхность шеи жертвы. Хроматографический анализ… анализ скорости свертывания крови в условиях…

Судья задремал. Айзек говорил монотонно, и сквозь дрему судья подумал, что чертова машина ничего не делает случайно. Наверно, Айзек логически пришел к выводу, что подробности экспертизы нужно сообщать так, чтобы усыпить внимание слушателей, все равно не разбирающихся в деталях.

— Вывод, — Айзек чуть повысил голос, ровно настолько, чтобы заставить судью выйти из транса и выслушать эксперта, — с вероятностью девяносто восемь и восемь десятых процентов кровь на шее жертвы появилась практически одновременно — разница во времени не более получаса — со смертельным выстрелом.

Айзек поставил жирную точку и умолк. Если бы на свидетельском месте стоял сам Варди, он сейчас, несомненно, обернулся бы к залу и изобразил на лице скупую, но торжествующую улыбку. Удовлетворение эксперта было не в том, что он сейчас фактически отправил Долгова в камеру смертников. Точно так же Варди смотрел бы в зал, если бы экспертиза доказала полную невиновность подсудимого. Нет, он гордился проделанной работой, которая еще год-два назад была бы невозможна. Год-два назад у экспертов не было такого, как сейчас, оборудования, такой, как сейчас, методики, таких, как сейчас, сотрудников.

Зал выдохнул после минуты напряженной тишины. Все всё прекрасно поняли. Парвелл развел руками, адвокат приподнялся, собираясь что-то возразить, но, не сказав ни слова, опустился на скамью. Долгов сидел, закрыв глаза, и, похоже, бормотал молитву. А может, ругался. Наконец он громко произнес: «Господи, это же чепуха!»

— Приобщается к делу, — заявил судья и повернулся к присяжным. — Господа, сейчас суду была предъявлена важная улика. Свернувшиеся капли крови на шее жертвы, во-первых, принадлежат обвиняемому, и никому другому, и во-вторых, кровь появилась примерно в то же время, когда был произведен выстрел, стоивший жертве жизни. Все понятно?

Судья, вообще-то, в этом сомневался, но присяжные закивали, а председатель, приподнявшись, произнес:

— Да, ваша честь.

— Продолжайте, — обратился судья к Энди. Он демонстративно обращался только к программисту.