Искатель, 2019 №6

Я вернулся к себе в отсек, взял кубик и отправился к По Туню.

Толстяк нависал над монитором с картой, как я и ожидал. Увидев меня, он тут же спросил:

— Сто случилось, Виктол?

— Я сбежал из-под ареста, — сказал я чистую правду и присел на стул рядом с ним.

— Зацем? — искренне удивился По Тунь, разглядывая меня.

— Чтобы вернуть тебе вот это. — И протянул ему кубик.

Увидев свою игрушку, китаец просиял. Он жадно схватил ее и тут же завертел с невероятной скоростью. Кубик тихо похрустывал, мимикрируя в опытных руках.

— Зацем тебя алестовал капитан? — спросил По Тунь.

Я не видел смысла говорить неправду.

— Он решил, что я шпион.

— А ты шпион? — спросил он, и его и без того узкие глаза превратились в невообразимые щелки.

Пора бы мне было уже определиться, шпион я, звездный инспектор или еще кто-нибудь. Я вздохнул и пожал плечами:

— Не знаю. Инспектор я или шпион — надеюсь, скоро это станет ясно… Да, спасибо за кубик. Прямо не знаю, что бы я без него делал.

По Тунь довольно улыбнулся.

Я показал на монитор:

— Что нового?

— Все по-сталому, — поморщился По Тунь, махнул кубиком и заорал: — Айлон! Отвёлтку!

После привычного ритуала подкручивания винта кубика я спросил у робота:

— Ну что, приятель, ты все еще хранишь молчание?

Айрон принял от По Туня отвертку и молча ушел, словно я был неодушевленным предметом. За него ответил По Тунь:

— Капитан не велел нам лазговаливать с тобой, Виктол. И вообсе подходить к твоему отсеку.

— Тогда почему ты со мной разговариваешь?

— Я ведь не глупый лобот! Я твой длуг. — По Тунь умудрился подмигнуть мне и доверительным тоном добавил: — Я подслусывал под двелью. Ты победил капитана.

— А ты дружишь только с теми, кто побеждает? — не удержался я от просившегося на язык вопроса.

Китаец немедленно обиделся. Он сник, перестал вертеть кубик, и его чувственные губы превратились в скорбную нить. Я понял, что пора прикусить язык, а По Тунь сказал:

— Зацем ты так, Виктол?

Мне показалось, что он вот-вот расплачется.

— Прости, По Тунь, вырвалось. — Я положил руку ему на плечо и заглянул в глаза. — Я не хотел тебя обидеть. Видишь, даже язык за зубами держать не умею. Какой же я после этого шпион?

По Тунь передумал реветь, слабо улыбнулся, и кубик снова завертелся в его толстых пальцах.

— Однако капитан все еще остается начальником станции, — сказал я. — Что ты после скажешь ему на это?

По Тунь пожал плечами:

— Я ему не сказу. И он не узнает.

— Хорошо, По Тунь, пусть будет так. Пойду навещу его.

По Тунь понимающе кивнул.

Идя по коридору, я ожидал увидеть в каюте капитана все что угодно. Например, что отсек пуст. Нет ни попугая, ни его хозяина. Или что капитан держит меня на мушке космического бластера угрожающего вида. Или…

Но капитан по-прежнему пребывал в кресле, и я даже испытал легкое разочарование. Мало того, на его плече сидел попугай. По крайней мере, пернатый друг не оставил своего хозяина в беде.

Капитан хмуро оглядел меня одним глазом — второй уже был изрядно затянут набухшей фиолетовой шишкой — и произнес:

— Вы напрасно празднуете победу.

— А вы слышали залпы фейерверков и крики «ура»? Капитан будто не заметил моей иронии и продолжал:

— Даже если вы действительно ничего не помните, то вас ждет настоящее открытие.

Я уселся в кресло напротив него.

— Уверен, вы уже готовы им поделиться. Выкладывайте.

— Развяжите меня, черт возьми! В конце концов, я все еще руководитель этой чертовой посудины!

Он заговорил как заправский капитан: видимо, разозлился не на шутку. Я вынул из кармана трофейный электрошокер, демонстративно переложил в другой карман, подошел к капитану и принялся его развязывать. Когда я возился с кабелем, освобождая ноги капитана, с его плеча на меня смотрел попугай, и я бы не удивился, если б он, скажем, спикировал на меня и начал бомбардировку. Или просто вцепился в волосы. Но у попугая был совершенно безмятежный вид, будто его хозяина регулярно связывают незнакомые люди. Когда я закончил и вернулся на прежнее место, капитан с наслаждением растер затекшие запястья.

— На свободе лучше, а, капитан? — спросил его я. Он свирепо на меня зыркнул, но ничего не сказал. Я добавил: — Вы обещали поведать о каком-то открытии.

— Я помню, — огрызнулся он. Затем осторожно потрогал пальцем фингал и поморщился. — Так вот, слушайте. Авария, о которой знают все, — не совсем авария. Около двух недель назад, ночью, я бодрствовал, когда это случилось, поэтому лучше всех знаю об истинном состоянии дел…

Ну хоть о чем-то он знает лучше всех, подумал я.