Искатель боли

— Это великое чудо, Данмар, — вымолвил шахирец с каким-то фанатичным блеском в глазах. — И произошедшие с тобой изменения по сравнению с этим лишь мелкая пыль!

— Вовсе нет, Кавим, не пыль. Они теперь часть меня. Пойдем, нам нечего больше делать в этом проклятом месте. Это была ошибка, рваться сюда.

— Но как же тризна? — Попытался остановить меня спутник. — Мы бок о бок сражались с этими людьми! Пусть мы и мало их знали, но обязаны почтить их память!

— Пятая застава пала, — безжизненно ответил я, оглядывая неполные пять дюжин выживших жрецов. — Из полутысячи воинов остался лишь каждый десятый. Нам опасно здесь находиться, ведь еще одного такого исхода одержимых жрецы не выдержат. И может статься так, что наши тела уже некому будет даже возложить на костер.

***

Обратный путь до Ши-уанга занял куда меньше времени. Без медленных обозов и телег, которые постоянно вязли в размокшей влажной почве, мы шли гораздо быстрее. Кавим, конечно, очень протестовал против одиночного путешествия, утверждая, что это гарантированное самоубийство. Он считал, что переждать несколько ночей до прибытия какого-нибудь отряда будет намного безопасней. Но я своей непоколебимой уверенностью сумел сломить его сопротивление, и мы отправились в дорогу уже через считанные часы после моего воскрешения.

Храмовники не стали нас задерживать, занятые погребением своих соратников, но интерес, горящий в их глазах, говорил о том, что им очень хочется расспросить меня о том, что я видел в загробном мире. Эти люди вообще легче кого бы то ни было относились к смерти. Будучи последователями бога-стража, они прекрасно знали, что им предстоит умереть в бою. Пусть не сегодня или завтра, но, к примеру, через год. Лишь считанные единицы из них доживут до того возраста, когда плоть ослабнет настолько, что не сможет держать меч и разить врагов. Поэтому подробности о посмертии очень сильно будоражило их умы и стимулировало любопытство.

Возвращаться только вдвоем я не боялся по одной простой причине. Как только Асмодей напоил меня своей кровью, я стал чем-то гораздо более страшным, чем кишащие в этих лесах одержимые. Они-то были всего лишь кусками мяса, движимыми чужой волей и духом, а я… Я же был полноценным демоном. Новорожденным, неопытным, но, если верить правой руке Дьявола, далеко не последним в их иерархии. Поэтому вся мелочевка просто сбегала с нашего пути, едва мы с Кавимом показывались на горизонте. Эти твари почему-то очень хорошо чувствовали наше с ними родство. Почему же целый паладин, элитный демоноборец, прозевал этот момент? Не могу никак взять в толк…

И хоть я сам пока не замечал в себе особых внешних изменений, а внутренние пока проявлялись лишь в резкой перемене характера, но кое-кому они уже были видны. По джунглям шел молодой Искатель боли, и от него всем следовало держаться подальше…

До городских стен мы добрались еще засветло, чтобы увидеть картину готового к обороне города. Количество народа над частоколом выросло, наверное, раза в четыре, и нас, почему-то, первое время не хотели пускать за ворота, а держали перед запертыми створками.

Однако вскоре одну из них приоткрыли, впуская нас внутрь, и мы сразу же оказались окружены целой делегацией взволнованных и обеспокоенных людей. Первым делом, конечно, нас внимательно осмотрели жрецы Воргана, ища следы одержимости. И только когда ничего обнаружить им не удалось, к нам прилип мужик лет пятидесяти с залихватски закрученными усами.

— Я комендант Ши-уанг! — Объявил он важно. — Отвечайте на мои вопросы четко и быстро! Кто вы есть?

— Мы есть те, кто спешит убраться подальше от этого всеми богами проклятого места, — колко отозвался я, за что тут же получил локтем под ребра от Кавима.

— Простите моего спутника, — неожиданно учтиво обратился он к усачу. — Малец пережил очень тяжелую ночь. Мы наемники, прибыли сюда в надежде немного заработать.

— Откуда вы? — Смерил меня недовольным взглядом комендант, но распекать за неучтивость не стал. Контраст слов Владеющего и его богатого наряда также не бросился ему в глаза, потому что ночная бойня следами грязи и крови сделала его представительное облачение похожим на обноски.

— Пятая застава.

При этих словах, некоторые из городских защитников суеверно вскинули пальцы к переносице.

— Что там сейчас происходит?! — Встречающий нас мужчина принялся нервно теребить кончик своего уса, разом позабыв о моей невежливости. — Мы видели дымы, но они оборвались на пятой заставе. До нас не дошло ни одного одержимого…

— Потому что все твари там и полегли, — жестко припечатал я, будто самолично отправил под нож каждого демона. Хотя, если верить на слово одержимому, заявившему, что нападение на орденцев было совершено только из-за моего там присутствия, доля истины все-таки в этом присутствовала.

— А застава? — Побледнел комендант.

— Можно сказать, от нее только стены и остались, — сокрушенно покачал головой Кавим. — Из полутысячи защитников выжило около пятидесяти.

— Вот же дерьмо! — Ругнулся усач. — А что с паладином?